Шрифт:
Таня (спокойно). А я не волнуюсь. Он не умрет. Он не может умереть.
Молчание.
У Ширяевых окна моют. А чей это мальчишка рыженький? Я его никогда раньше не видела.
Дуся (выходя из соседней комнаты). Таня, пойди же. Ему опять худо…
Таня (уверенно). Ничего, ничего… (Уходит в другую комнату.)
Дуся. Бабушка… Что же это? Ведь он умирает, а она не верит. Хоть бы заплакала. (Вытирает слезы.) Так же нельзя, бабушка.
Бабушка. Неразумная ты. В жизни у нее только и есть что Юрка. А помрет он – ничего у нее не останется. А разве в это можно верить? Нельзя ей в это верить, Дусенька.
Пауза.
Дуся. Вот… Леша записку прислал, второе занятие пропускаю… Зачем же так? Неправильно все, бабушка.
Бабушка. Все правильно: которые живут, а которые помирают. (Уходит в соседнюю комнату.)
Стучат. Входит доктор.
Доктор. Здравствуйте.
Дуся. Сейчас. Я скажу… (Идет к двери.) Таня, доктор пришел.
Входит Таня и молча смотрит на доктора.
Доктор. Ну, как дела? Компрессы ставите?
Таня (тихо). Нет… Утром был профессор и определил дифтерит…
Молчание.
Доктор. Разрешите, я пройду к нему…
Таня. Нет, не надо… Я сама. Я все сделаю сама… Еще три дня назад я определила, что у него дифтерит, – помните? Уходите, доктор… Не надо!.. Я первая догадалась – и я все, все сделаю сама.
Доктор. Уверяю вас – это неразумно.
Таня. Уходите, доктор.
Доктор. Вы ошибаетесь…
Дуся. Доктор не виноват! Зачем ты так, Таня?…
Таня (кричит). Уходите! Все уходите!
Доктор выходит из комнаты. Дуся идет за ним.
Он будет жив… Я первая догадалась. Значит, я могу… Я умею. Да, да, он не умрет. Он не может умереть. Я все сделаю сама. (Ходит по комнате.) «Лечение дифтерита… Лечение дифтерита распадается на местное… на общее и местное… Для местного применяется… Для местного…» (Ходит.) Забыла. Все забыла. Что же это? Ничего не помню… (Подбегает к столу, вынимает оттуда кипу тетрадей.) Вот, тридцать третий год… (Лихорадочно листает страницы.) «Круп… Паратиф…» Не то, не то. (Бросает тетрадь.) Вот. «Лекция третья – пятого мая тысяча девятьсот тридцать четвертого года». (Читает.) «Дифтерит… гнилая жаба… Особого вида микроб, изученный немецким бактериологом Лефлером, имеет вид неподвижной, слегка искривленной палочки…
Посмотри, Миша, усы у профессора определенно как у кита». Что это?
Бабушка (в дверях). Татьяна Алексеевна, пойди к Юрику…
Таня. Оставьте меня. Сейчас… Уходите же, бабушка!
Бабушка уходит. Таня продолжает листать страницы.
«Лекция четвертая. Восьмое мая тысяча девятьсот тридцать четвертого года…» Вот… вот… «… лечение дифтерита…» Лекция не записана. Что это? Почему? Лекция не записана.
Входит бабушка, подходит к Тане.
Бабушка (твердо). Иди, Татьяна Алексеевна.
Таня. Что?
Бабушка (тихо). Иди, Танюша…
Таня (смотрит в тетради). Забыла… Ничего не помню… Все забыла… (Вместе с бабушкой уходит в соседнюю комнату.)
Звонок. Входит Дуся, за ней радостный Грищенко с Олей, хорошенькой девушкой. В руках у Грищенко цветы.
Грищенко. Скажите – Андрей Тарасыч… Татьяна Алексеевна знает.
Дуся. Вы посидите, только… (Мнется.) Хорошо, я скажу. (Уходит в соседнюю комнату.)
Оля. Какой беспорядок…
Грищенко. Верно, переезжают или ремонт. (Неожиданно целует Олю.)
Оля. Ты с ума сошел, Андрейка.
Оба смеются.
Грищенко. Не скрываю. А забавно было в загсе. Целая толпа, и все женятся.
Оля. А диван я все-таки переставлю к окну. А шкафчик в угол, где печка.