Что же говорят о тех далеких событиях исторические источники, дошедшие до наших дней?

Большинство исследователей предполагает, что наша героиня действительно была англичанкой, о чем свидетельствует ее имя - Иоанна Ангеликус (Johannes Angelicus). Вероятно, она была незаконнорожденной дочерью английского миссионера, обосновавшегося в немецком городе Майнц. По роду своей деятельности, отцу приходилось много путешествовать по весьма небезопасным дорогам Средневековой Европы. Именно ему, видимо, и пришла когда-то в голову мысль переодеть сопровождавшую его дочь мальчиком, дабы не привлекать к себе повышенного внимания спутников и жителей, посещаемых ими городов. Во время этих путешествий Иоанна смогла оценить преимущества мужского костюма, с которым она не пожелала расстаться и после смерти отца. Тогда она осталась совершенно одна, без родных и без средств к существованию. Единственной возможностью выжить для юного помощника известного миссионера (за которого в течение длительного времени ее выдавал отец) был монашеский постриг. Но дело было не только в куске хлеба и крыше над головой. Получив от отца начальное образование, Иоанна желала продолжить обучение, которое в те времена могли получить только мужчины. Ее выбор пал на один из бенедектинских монастырей, которые в средневековой Европе славились своими школами, так что слово “бенедектинец” со временем приобрело второе значение - ученый, эрудит. Затем, как утверждают практически все источники, Иоанна совместно с неким монахом из Фульди отправилась в Афины для продолжения учебы в одной из духовно-теологических школ этого города. Ее спутник умер по дороге, и она продолжила свой путь в одиночестве. Монашеское одеяние вновь выручило ее: многочисленные придорожные монастыри могли предоставить ночлег совершающему паломничество собрату, в них можно было немного передохнуть и переждать непогоду. Она все же дошла до Афин и окончила там одну из знаменитых теологических школ. Иоанна, пожалуй, могла бы остаться в Греции, но Афины того времени, сохраняя славу научного центра, во всем остальном давно уже являлись ничем не выделяющейся и ни на что не претендующей провинцией Византийской империи. Тихая жизнь вдали от бурлящих идеями и купающихся в роскоши центров европейской цивилизации не показалась молодой амбициозной англичанке привлекательной. Она выбрала Рим, где под именем Джованни Англико, благодаря полученным знаниям и природным способностям, получила кафедру в греческой школе и стала своим человеком при дворе папы Льва IV. Вскоре Иоанна добилась должности нотариуса при папском совете, которая открыла ей доступ к наиболее важным документам ватиканской канцелярии - финансовым, политическим и религиозным. Утверждают, что она занималась и практическими делами, в частности, руководила работами по сооружению каменных стен, которые до сих пор окружают Ватикан. Довольно скоро она сумела получить сан кардинала, и, после смерти своего покровителя, была избрана на пост верховного понтифика Рима. Источники утверждают, что перед смертью Лев IV самолично представил Джованни как единственного своего наследника и Конклав в данном случае не стал противиться воле умершего папы. Англичанка, якобы, стала папой римским под именем Иоанн VIII (в принятом в настоящее время списке римских пап данное имя носит папа, правивший несколько позже - в 872-882г.г.).

Поздние авторы обнаружили в хрониках тех лет сообщения о всевозможных знамениях, предшествовавших избранию “неправильного” папы. В Италии, например, землетрясения разрушили некоторые города и села. Во Франции появилась саранча, которая уничтожила посевы, а затем, согнанная южным ветром в море и вновь выброшенная на берег гнила, распространяя зловоние, породившее эпидемию. В Испании тело святого Винченцо, украденное неким предприимчивым монахом, пожелавшим распродать его по частям, явилось ночью на паперти церкви, “громко умоляя о погребении на прежнем месте”. Однако подобные истории можно отыскать в архивах в любом количестве, что и проделывалось неоднократно. Так что часто за возвышение новой династии в Милане или Флоренции “расплачиваться” приходилось ни в чем неповинным голландцам, а австрийцев или португальцев Господь Бог наказывал за то, что некоторые немецкие курфюрсты поддержали Мартина Лютера. Гуситское же движение в Чехии, если верить хроникам тех лет, сопровождалось веселыми ночными танцами мертвецов на кладбищах всей Центральной Европы. На самом деле, как утверждает тот же Этьен Бурбонский, “правление Иоанна VIII было не самое худшее правление из прочих”, и подвела его только “отвратительная женская сущность”. Погубила Иоанну связь с молодым управляющим ее двором. Избавиться от ребенка она то ли не сумела, то ли не пожелала. Под видом болезни, ей в течение длительного времени удавалось избегать участия в церемониальных шествиях и появления на публике, однако в начале девятого месяца беременности в Риме началась эпидемия. Согласно традициям того времени, народ требовал, чтобы папа лично возглавил крестный ход. Отказаться от выполнения своих обязанностей в такой ситуации было невозможно. В результате во время торжественного шествия между Колизеем и латеранской базиликой она разрешилась от бремени на глазах изумленной толпы. Согласно наиболее распространенной версии, она скончалась сразу после родов. По другой, она и ребенок были забиты разъяренными клириками. Похоронены они, якобы, были в церкви святого Климента, где позже был погребен знаменитый славянский просветитель Кирилл (Константин). По третьей версии, ребенок все же выжил, был отдан в монастырь и даже стал епископом в городе Остии. Впечатление, произведенное данным событием на современников, было так велико, что в память о нем неподалеку от храма Сантиссими Кватро была поставлена часовня, в которой долгое время находилась статуя прекрасной женщины в папской тиаре и с ребенком на руках. Эта скульптура находилась там до тех пор, пока Папа Сикст V не приказал убрать ее из часовни. После этого следы статуи теряются. В кафедральном соборе Сиены в веренице бюстов римских пап между Львом IV и Бенедиктом III в течение долгого времени стоял женский бюст с надписью Джованни VIII, женщина из Англии. Лишь в начале XVII века папа Климент VIII приказал заменить его бюстом папы Захария. Другим косвенным подтверждением реальности некоего скандального происшествия является факт, о котором нам уже известно из Несторианской летописи: папы римские действительно никогда не проходят мимо предполагаемого места преступных родов: возглавляемые ими церковные процессии неизменно сворачивают на соседнюю улицу. Историки также предполагают, что именно эти драматические события стали причиной появления странного обычая, согласно которому вновь избранного папу усаживали в особое мраморное кресло с отверстием в сиденье (sedia stercoraria) и обследовали на принадлежность к мужскому полу. Устройство этого кресла подробно описал греческий историк Лаоникий Халконопул в 1464 г. О связанной с данным креслом традиции упоминает Ф.Рабле в романе “Гаргантюа и Пантагрюэль”. Получив подтверждение, конклав рукоплескал, данные аплодисменты, кстати, получили название “овация”. Этот обычай был отменен лишь в XV веке, оставшееся не удел кресло долгое время стояло в портике собора Сан Джованни ин Латерано, и лишь сравнительно недавно было передано в Ватиканский музей.

Так можем ли мы считать существование папессы Иоанны доказанным? Если и существуют документы, содержащие прямые доказательства, то они до сих пор хранятся в закрытых архивах Ватикана. Возможно, когда-нибудь хранилища богатейшей библиотеки римских пап будут открыты для независимых исследователей. Пока же загадочная папесса продолжает оставаться предметом дискуссий и споров, и выводы о ее реальности каждый волен делать самостоятельно.

Валерий Рыжов.

Крысолов из Гамельна.

Путевой журнал. № 3. М., 2011 г.

В это трудно поверить, но знакомая всем с детства история о крысолове, который избавил город от крыс и, в наказание за отказ от уплаты, увел за собой всех детей, похоже, имеет под собой реальную основу. На старой городской ратуше немецкого города Гамельн Любой турист может увидеть надпись, которая гласит буквально следующее: “В году 1284-м, в День Иоанна и Павла 26 июня был Свистун в пёстрых одеждах, кем 130 детей, в Гамельне рождённых, уведены и в горе потеряны”. В Новое время скептически настроенные ученые поспешили объявить происшедшее очередной “городской легендой”, но в конце ХХ века некоторые исследователи попытались дать этому случаю рациональное объяснение. Давайте и мы попробуем разобраться в этой запутанной ситуации.

Прежде всего, следует сказать, что город Гамельн, хоть и напоминает декорации к какому-нибудь фильму по сказкам братьев Гримм, действительно существует и находится в восточной Вестфалии. Он лежит на берегах реки Везер и является столицей района Хамельн-Пирмонт. Основанный в 851 г., он разбогател благодаря торговле зерном и даже являлся равноправным членом Ганзейской лиги. В средние века он был довольно значительной крепостью Ганноверского королевства, а позднее входил в состав королевства Пруссия. В период II Мировой войны к древней истории Гамельна добавились весьма мрачные страницы, так как его тюрьма стала местом казни противников фашистского режима, а позже - нацистских военных преступников. Сейчас его население составляет 58 тысяч человек, основным источником дохода которых является туризм, и даже эта печально знаменитая тюрьма превращена в один из отелей. Трагическая история, прославившая Гамельн, впервые была изложена в написанной в 1375 г. городской хронике, которая сухо сообщает: “В 1284 году в день Иоанна и Павла, что было в 26-й день месяца июня, одетый в пёструю одежду флейтист вывел из города сто и тридцать рождённых в Гамельне детей на Коппен близ Кальварии, где они и пропали”. Как видите, о крысах и чудесном избавлении от них города в данном историческом документе ничего не говорится. Первая версия знаменитой легенды о Крысолове появилась лишь 60-х г.г. XVI века в хронике вюртенбергских графов фон Циммерн. Свой современный хрестоматийный вид она приобрела в 1806 году, когда немецкими поэтами-романтиками Людвигом Иоахимом фон Арнимом и Клеменсом Брентано была выпущена антология народной немецкой поэзии, в которую они включили песню “Крысолов из Гамельна”. Еще позже была написана знаменитая сказка братьев Гримм, причем конец ее был достаточно оптимистичным: дети остались живы и даже основали новый город в Трансильвании. Отголоски этой легенды можно услышать на английском острове Уайт и в Ирландии, а во Франции рассказывают сказку о монахе, который увёл с собой домашних животных обманувших его горожан.

Итак, можно считать доказанным, что мистическая составляющая появилась в данной истории гораздо позже, наслоившись на какой-то вполне реальный исторический факт. В достоверности же самого происшествия сомневаться нет оснований: трагедия, разыгравшаяся когда-то в Гамельне, так потрясла горожан, что на протяжении многих веков они вели отсчёт времени с указанной даты (“от ухода детей наших”). Флейтист, за которым следует дети, был изображен на витраже построенной около 1300 г. церкви Маркеткирхе (“рыночная церковь”), ныне известному лишь по многочисленным описаниям и зарисовкам. Одна из улиц Гамельна носит название Бунгелозенштрассе (“улица молчания”): считается, что именно по ней загадочный Флейтист увел детей из города, до сих пор на ней запрещено исполнять любую музыку и танцевать.

Так что же на самом делу произошло летом далекого 1284 года в славном немецком городе Гамельне? Многие историки считают, что пропавшие подростки присоединились к Крестовому походу детей (1212 г.). Известно, что тысячи их сверстников в Германии и Франции поверили речам малолетних пророков немца Николаса и француза Этьена о том, Бог не дает Иерусалим погрязшим в грехах взрослым и потому лишь невинные дети способны освободить Гроб Господень. К детям и подросткам присоединились также и взрослые, всего, как считают, со всех концов Европы к Генуе отправились около 25 000 человек. Таинственный Флейтист мог быть проповедником, которому своими речами удалось увлечь за собой часть гамельнской молодежи. Практически никто из участников этой авантюры не вернулся домой: часть из них погибла по дороге, другие попали в рабство и были проданы на невольничьих рынках Туниса. В этой связи очень интересна австрийская версия легенды, согласно которой в 1464 г. дудочник Ганс Мышиная Нора заманил детей австрийского города Корнойбург на корабль, который увез их на невольничьи рынки Константинополя. Правда, если верить находящимся в распоряжении историков четким и однозначным датировкам событий в Гамельне, произошли они значительно позже 1212 года. Сторонники другой версии также считают Флейтиста неким агитатором и вербовщиком, но утверждают, что подростков он увлек не в Иерусалим, а на восток - в Польшу, Моравию или Прибалтику, которые как раз в это время активно колонизировались с участием крестоносцев Тевтонского ордена. Вербовщики традиционно одевались в броские, яркие и пестрые одежды, сопровождали свои выступления игрой на различных музыкальных инструментах, чаще всего - на барабанах и флейтах. На упоминавшемся нами витраже в Маркеткирхе на полянке между Флейтистом и детьми изображены три оленя - это герб местных аристократов фон Шпигельбергов, которые активно участвовали в колонизации восточных земель. Сторонники этой версии указывают и на то обстоятельство, что в современной Польше довольно распространены фамилии Гамелин, Гамель и Гамелинков. Некоторые исследователи, обратив внимание на фразу о поглотившей детей горе, предполагают, что причиной гибели участвовавших в каком-то праздничном шествии детей стал горный оползень. Подходящее место нашлось в 15 км от города. Согласно еще одной версии, легенда возникла после битвы при Зедемюнде, в которой гамельнцы потерпели поражение от войск епископа Минденского в результате чего многие “дети Гамельна” (то есть уроженцы города) попали в плен. Правда эта битва произошла в 1259 г., поэтому и здесь имеется нестыковка в датах. Авторы еще одной версии считают, что Гамельнская хроника в аллегорической форме рассказывает об эпидемии чумы. Традиционным сюжетом многих картин и рисунков тех лет является так называемая “пляска смерти”: облаченный в пестрые одежды скелет либо музыкант с флейтой, аккомпанирующий самому себе и тем, кто пускается в пляс вместе с ним. Интересно, что, согласно верованиям древних германцев, души умерших принимают облик мышей и крыс. В этом случае призывающий грызунов Флейтист выступает в роли не только Чумы, но и древнего языческого бога Смерти. Другие историки вспоминают о таинственной заразной болезни, которая известна под названием “пляска святого Витта”: больные часами скакали, прыгали и дергались в каком-то странном подобии танца пока не падали на землю в полном изнеможении. Природа данного заболевания не ясна: некоторые специалисты считают его психической болезнью, другие предполагают, что оно вызывалось каким-то вирусом. В городе Эрфурт описан случай, когда несколько сотен детей в безумном танце дошли до соседнего города, на улицах которого и упали. Многие из них умерли, у других на всю жизнь остались последствия в виде неустойчивой походки и дрожи в конечностях.

Какая из этих версий наиболее правдоподобна? И что на самом деле случилось с детьми города Гамельна? Вряд ли когда-нибудь мы сможем узнать это. И данная интрига не является ни главной, ни единственной. Из ряда других средневековых преданий легенду о Гамельнском Крысолове выделяет ее неоднозначность. В ней имеются невинные жертвы, но нет положительных персонажей. В самом деле, кто более виновен в свершившейся трагедии: Флейтист или жадные и нечестные горожане? Кем являлся таинственный Флейтист - Дьяволом, заурядным мошенником и авантюристом или гениальным музыкантом? О чем вообще эта история: о банальной расплате за жадность и обман, или все же о великой силе искусства? На эти вопросы тоже невозможно дать однозначные ответы и каждый человек должен ответить на них самостоятельно.