Александра лежала на спине с закрытыми глазами, опустошённая, уставшая, без мыслей, без воли. Уже сквозь сон она, почувствовала на губах нежный, трепетный поцелуй. Находясь ещё под воздействием дурмана, страстно стала отвечать. Позволяя чужому языку проникнуть в полуоткрытый рот...

– О боже, да!
– простонала Сашка, полностью отдавшись ощущению блаженства.

Тимур наблюдал как стройная обнажённая блондинка, целует Александру. Как нежные руки проститутки, поглаживали грудь девушки, а та уже тяжело, возбуждённо дышит.

Медленно целуя нежную кожу, блондинка спустилась к бёдрам Сашки. Встала перед ней на колени, раздвинула руками ноги и прижалась ртом к её лобку. Проститутка умело погружала свой язык, скользя то вверх, то вниз лаская клитор девушки.

Сашка застонала, запрокинув голову, не открывая глаз, комкая простыни. Она не сопротивлялась, не отдавая себе отчёт, в том, что лежит под женщиной, прибывая в неги иллюзий, вызванных наркотиком. Зато Тимур взбесился. Он схватил блондинку за волосы, стащил с Александры:

– Убирайся, - прошипел он проститутке.

Не думал Зарубин, когда составлял план, что его так заденет прикосновение чужих рук к Сашкиному телу. К чёрту план.

– Моя, - зарычал он хриплым голосом. Александра удивлённо вскрикнула, когда на смену нежным, ласковым касаниям пришли, грубы мужские прикосновения. Сильные руки сжали бёдра и перевернули её, дёрнули к краю кровати. Колени девушки оказались на полу. Сашка распахнула глаза.

– Мы ещё не закончили.

Тимур навис над ней, надёжно прижимая телом. Спустился руками по внешней стороне бёдра, раздвинул её ноги шире. Он тяжело дышал от переполнявшего желания и злобы. Рывок и он полностью вошёл в нее сзади, прикасаясь кожа к коже. Потом немного отстранился и снова толкнулся вперёд.

Сашка застонала.

Зарычав, Зарубин вышел полностью и вновь глубоко проник в неё, крепко удерживая между собой и кроватью, безудержно вбиваясь в её тело.

Санька стонала от наслаждения, ощущая, чувствуя, как Тимур двигается всё быстрее и сильнее, увеличивая темп, пронзая её изнутри, доводя до исступления. Она вцепилась пальцами в кровать и отчаянно рванулась, приподымаясь ему навстречу.

Внезапно Зарубин втянул в себя воздух, сжал её ягодицы, удерживая на месте, выдохнул, и стал двигаться, жестко и быстро. Тело заполнила боль вперемешку с удовольствием. Тимур безудержно вбивался в податливое тело, вызывая нарастающую безумную потребность кончить. Она стонала, неистово подмахивая ему бёдрами.

– Да, - выдохнула Александра, тело забилось в конвульсиях.

В ответ Зарубин зарычал, врезаясь неумолимо в жаркое лоно, пока её мышцы сокращались вокруг его члена. С губ Тимура срывалось яростное рычание:

– Моя... моя...
– и вот оно - взрыв, освобождение, волна экстаза...

Холодный утренний ветер овеял Сашкино тело прикрытое лёгким плащом, и она очнулась. В ушах стоял гул, а голова казалась тяжёлой. Девушка никак не могла понять - это продолжение иллюзии или всё происходит наяву. Её снова зазнобило, тело заколотило крупной дрожью. Александра с трудом поднялась со скамейки и поплелась к подъезду.

Между ног садило и болело, сердце сильно билось, от чего грудь вздымалась, не позволяя сделать глубокий вдох. Да что с ней такое творится? И что она делает в такой ранний час на улице? Но память как будто заело. Санька резко остановилась. В голове начали появляться и мелькать картинки. Становясь, раз за разом чудовищней и ужаснее.

Теперь Александра начала вспоминать. Нет, не всё всплыло, а только размытые куски, но и этого хватило, чтобы от отвращения затошнило. Санька только и успела наклониться к кустам, как её тут же вывернуло наизнанку. Она застонала, каждый вздох причинял боль.

В каком-то оцепенении зашла в подъезд и стала подниматься по лестнице. Жестокое лицо Тимура появилось у неё перед глазами, закипела безмолвная ярость. Как долго ему, всё будет сходить с рук? Захотелось закричать от беспомощности и отчаяния. Сашка сдёрнула с плеча сумку и открыла дверь.

Войдя в квартиру, прислонилась к стене, не в силах раздеться. Очень хотелось себя пожалеть, поплакать. Немного успокоившись, она скинула плащ и медленными шагами пошла на кухню.

– Хреново выглядишь, - раздался насмешливый мужской голос. На табуретке, как ни в чём небывало сидел Монгол.

– Не твоё дело, - буркнула Сашка, включая чайник.

– Ночка тяжёлой была?
– с иронией заметил Олег, косясь на форменную рубашку с вырванными пуговицами.

Александра отдёрнула руку от чайника и запахнула рубашку.

– Ты никогда не пробовал сначала звонить в дверь, а потом входить? Тем более к одинокой женщине.

– Кто одинокая, ты что ли?

Это было последней точкой. Сашка не выдержала села на табуретку и заплакала, уткнувшись лицом в ладони.