– У меня карандаш наготове, – сказала женщина, поторапливая его.

И он дал ей номер отеля.

Чарли подошел к кровати и в течение нескольких минут стоял, с любовью глядя на Кристину. Ему хотелось вновь увидеть ее обнаженной. Особенно шелковистые груди, но он не решался откинуть простыню. Возвращайся, пока не поздно, к стариковскому сексу с Элли, вялой возне раз в неделю. Да и что за радость Кристине увидеть его наготу светлым утром?

Пройдя в ванную и закрыв дверь, он отменил побудку, потом позвонил домой, чтобы выяснить, не оставила ли Злли сообщения. Сообщений не было. Я в игре, сказал Чарли себе. Потом принял душ, обрушивая на себя потоки горячей воды, щедро намыливая гениталии. Дома побреется и переоденет костюм. Ничего страшного. Он вытерся полотенцем и оделся в заполненной паром ванной, и когда вышел, то обнаружил Кристину уже сидящей на кровати.

– Будешь завтракать?

– Конечно, – ответила она заспанным голосом.

– Ты можешь еще немного поспать. Она притянула к себе подушку.

– Который час?

– Почти семь тридцать.

– Ничего себе.

– Я тут кое-что смешное предпринял, даже можно сказать параноидальное, – исповедался он с улыбкой.

Она повернулась на другой бок, будто собиралась опять заснуть. – Что?

– Я позвонил твоей матери.

Она нахмурилась.

– Повтори, что ты сказал.

– Я позвонил твоей матери.

Она с ужасом посмотрела на него, сон как рукой сняло.

– Когда?

– Примерно час назад. Я просто хотел проверить, действительно ли ты Кристина. Она сказала, что позвонит тебе в номер.

– Ты дал его?

– Я счел, что это меня не слишком скомпрометирует.

– Ты? – внезапно она сбросила простыню и начала искать свою одежду. – Ты? Не могу поверить этому.

– Что такое? – спросил он.

– Это невероятная глупость, – с ненавистью выпалила она, натягивая трусы и лифчик. – Кто дал тебе право? Теперь они знают, где я! О, боже! Ты, который делает эти чертовы части к телефонам, и такой кретин!

– Обожди, послушай… – начал он обиженно и озадаченно.

Ее всю трясло, взгляд был бешеным.

– Мне нужно убираться отсюда.

Он обнял ее.

– Послушай, давай-ка…

– Хренов имбицил! – завопила она, вырываясь и надевая туфли. – Наверное, они уже внизу, поджидают.

Она засунула оставшееся добро в сумку и выскочила за дверь. Он быстро оглядел комнату, взял часы, бумажник, фотографию ее любовника – не оставлять же – и поспешил за ней.

Спускаясь в лифте, она в ярости мотала головой.

– Тони, или полиция, или еще кто-нибудь прослушивает телефон моей матери.

– Ты мне ничего об этом не говорила.

– Вот не думала, что ты, мудила эдакий, будешь названивать моей матери, Чарли!

Двери лифта открылись. Кристина метнулась к выходу из отеля со склоненной головой.

– Не могу поверить, что ты такое натворил, – прошипела она.

Они вышли из отеля на Шестьдесят первую улицу. Чарли хотел было предложить ей поискать место, где можно позавтракать, но она рванула от него прочь.

– Эй! – крикнул Чарли ей вдогонку. – Эй\ Стоя на тротуаре, она переждала, пока проедут два такси; воспользовавшись моментом, скинула туфли, босиком пересекла Пятую авеню и метнулась в Центральный парк. Ее темные волосы развевались – слишком быстро, подумал Чарли, мне ее и за миллион лет не догнать. Он смотрел, как она бежит с туфлями в руках и исчезает меж деревьями. Он осмотрелся по сторонам, чувствуя себя озадаченным. Что все это значит? Кроме звонка матери, разве он не вел себя адекватно? И разве не провели они чудесную ночь? Я плачу за роскошный номер, с горечью подумал он, обхаживаю ее, как знатную особу, а она убегает от меня прочь. Отчего она так перепугалась? Он бросил взгляд на пожилую женщину, с умилением созерцавшую, как ее маленькая собачка выдавила на салфетку крошечную завитушку какашки.

Потом Чарли двинулся по улице, действительно наслаждаясь утром, но чувствуя необычную, новую боль в спине. Это все из-за ночного траханья, с гордостью подумал он, потянул, наверное, что-то, но оно того стоило. Сможет ли он когда-нибудь повторить свой вчерашний подвиг? А почему бы и нет? Дома у него еще оставалось немного китайского чая, скоро пришлют еще! Мысли об этом подняли ему настроение. Он просмотрит за завтраком газету. Яичница, ведь он сможет приготовить яичницу, запросто сможет. Прочтет в газете о «джетс». Про Билла Парцельса. Позвонит Элли и выслушает ее болтовню о кустах азалии.

Когда он свернул за угол на Шестьдесят третью улицу, перед ним возник высокий мужчина, державший в руках «Нью-Йорк пост».

– Позвольте представиться, сэр, – он протянул руку. – Меня звать Томми.

Чарли вскользь взглянул на него, но продолжал идти. Швейцар Келли стоял напротив дома, ловил такси. Из парадного на улицу, и так целый день, причем всегда улыбается.

– Сэр? – обратился к Чарли высокий мужчина, продолжая следовать за ним.

Чарли раздраженно обернулся.

– Что такое?