– Ведь это же так просто, займет не больше пяти минут.

Штаны Рика намокли, голова горела. Руки были холодными, ему хотелось спать. Может, и правда отвезут в отделение «Скорой». Не мог же он умереть здесь, еще не пришло его время. Моррис включил дрель. Рик закрыл глаза.

– «Джим-Джек», – сказал он. Его рот содрогался в агонии. – Блик-ер.

– Дальше.

– Работает там.

– По каким дням?

Рик этого не знал, но они бы ему не поверили.

– С понедельника по субботу.

– Вечером? Днем?

– Да, да.

– Это в самом центре, можем взять ее в любое время, – сказал Томми.

– Хорошо. – Моррис опять повернулся к Рику. Взглянул на дрель и включил ее. – Где она живет?

– Я – я не… знаю. – Он не хотел этого говорить. Он испытывал раскаяние. Закрыл глаза, задыхаясь.

– Вот оно, начинается, – выдохнул Моррис. – Я видел подобное.

– Я люблю ее… Люблю эту девушку! – Дрель взвыла возле его уха, и он заплакал, содрогаясь в конвульсиях. Ничтожный, слабый и искалеченный. Боящийся умереть. – Я любил… – Он постыдно всхлипнул и закрыл глаза руками в наручниках.

– Нет, нет, Рик, – объяснял Моррис. – Только не это, не сейчас. Ты не должен сломаться. Продержись еще немного и скажи нам адрес. Просто возьми и скажи – ведь ты можешь. Давай говори.

– Я люблю ее, я действительно люблю! – взвыл он, ненавидя себя.

– Знаю, что любишь, – раздался голос Морриса, в котором прозвучало что-то вроде понимания. – И это замечательно, я тебя за это уважаю, но толку – никакого. Ты должен нам сказать ее адрес, Рик. Тебе придется сказать. Потому что если не скажешь, опять получишь сверло. Ты знаешь, что я не шучу. Ведь так? Я мастер своего дела, Рик.

Я работал медбратом девять лет. И всякого повидал. Ты полностью под моим контролем. И твое тело, и твой мозг, а у меня в ящике с инструментами множество других неприятных приспособлений. Так что, давай-ка, говори ее адрес, или дело обернется для тебя очень плохо.

– Ах… – выдохнул Рик, не зная, что ему делать.

Дрель взвыла. Она была так близко, что он чувствовал запах горелого, исходивший от электромотора. Совсем близко у ноздрей, почти внутри, щекоча их.

– Восточная Четвертая… – прошептал он. – Первое авеню. Голубой дом. На почтовом ящике – Вильямс.

– Вильямс? – произнес Моррис, отводя дрель.

– Да.

Моррис выключил дрель.

– Хорошо, очень хорошо.

Прошло несколько минут. Изо рта текла кровь вперемешку со слюной. Его беспокоили не столько лодыжка и ребро, сколько зуб, уничтоженный, высверленный, с обнаженными корнями. Языком он чувствовал дыру в щеке. Они усадили его и дали картонную коробку апельсинового сока. Он залил им рубашку. Сок обжег его зуб, но прочистил горло.

– О'кей? – спросил наконец Рик. – На этом все?

Моррис покачал головой.

– Ты нам не сказал про деньги. – Что?

Томми протащил по полу здоровенный ящик со льдом. На шее у него болтался «полароид».

– Большие деньги в коробках.

– Не знаю я ни про какие деньги! – заорал Рик. Он попытался встать, но упал на пол. – Давайте, везите меня в больницу!

– Мы еще не совсем закончили, – заметил Моррис. – Томми, покажи Рику кулер.

Томми подтащил ящик.

– У нас все под контролем, Рик, – сказал Моррис. – Помогите ему забраться на стол. – Он послюнявил палец, стянул обручальное кольцо и положил его в карман. – Хорошо, а теперь мы попробуем выяснить, знаешь ли ты, где деньги…

– Не-а… – Он ничего не понимал.

Он почти не мог говорить, его рот опух и затвердел. Моррис перевел взгляд на его руки.

– Мы собираемся одну из них отрезать.

– Нет! Пожалуйста! – он взглянул в глаза Морриса. Тот не шутил.

– Томми, ты пленку вставил в эту чертову камеру?

– Конечно.

– Тони нужно доказательство, как тебе известно.

– Черт! – заорал Рик. – Что это? Что?

– Левую или правую? По твоему желанию.

Ему казалось, что он бредит.

– Которую? – переспросил Моррис.

– Мне правая нужна!

– Тогда левую, – он указал на наручники. – Снимите наручник с левой и прикуйте правую к столу.

Моррис открыл один из ящиков для инструментов.

– Тут у меня кровоостанавливающий артериальный зажим, который я закреплю на твоей руке выше локтя, – сказал Моррис тихо. На его лице появилась маска умиротворенности. – Кровью ты у нас не истечешь. И никаких проблем с рукой – обложим ее льдом, она спокойно пролежит часа четыре.

– Я вам, к чертям собачьим, все сказал, – просипел Рик.