Шрифт:
Вся чужая жизнь.
Чужая? Нет, теперь твоя,
Он видит этот сон наяву, хотя не спит с момента своего рождения. Вот уже целую неделю.
Пардус входит в рубку мобильного наблюдательного пункта, огромного текстолитового краба, переползающего по наклонным опорам и сваям Города, и слышит, как один оператор говорит другому;
– А видел в новостях – вчера взбесившийся кибер-уборщик загрыз и расчленил наркодельца?
– Брешут, – уверенно ответил второй. – Свои же его и расчленили.
– Вольно, – прерывает Волох попытку первого оператора вскочить, – Доложите обстановку.
– Ведем дистанционное сопровождение объекта, – затараторил наблюдатель. – Текущее местоположение его и кибера: сектор «Новый», это на самой границе с Дном.
Волох нетерпеливо кивнул.
– Объект где-то в «ящиках» жилого района, кибер продвигается к нему по вентиляционным каналам. Ориентировочное удаление составляет около семисот метров.
– Хорошо. – Пардус стянул с рук тонкие кожаные перчатки, сел в кресло. – Прокрутите мне запись, сделанную, пока я сидел под «зонтиком».
Перед ним замелькали ускоренные кадры. Вот японец убивает кнехта, падает секретарь (почему? неважно, потом), рыцарь перекатывается на спину, выдергивает из-под себя руки… Стоп!
– Стоп! – громко сказал Пардус. – Отмотать назад. Стоп. Укрупнить изображение.
На экране лежащий на спине тамплиер. Камера делает наезд – видеопрограмма производит быстрый рендеринг, увеличивая попавшие в кадр детали. «Стоп», – снова командует Волох. Весь центр экрана заполняет лицо рыцаря с кровавой ссадиной посреди лба. Ударился, падая на бетон.
«А неприятная рожа у парня, – думает первый оператор. – Нос мог бы и выправить».
«Задумался что-то наш Пардус, – косится на Волоха второй. – О чем это, интересно?»
Начальник службы внешней безопасности «Неотеха», полковник запаса Аркадий Волох рассматривает лицо на экране. Долго, внимательно, барабаня пальцами по твердому подлокотнику. «Ну, здравствуй снова, Лейтенант» – вот и все, что думает он.
– Этого тамплиера зовут Глеб, – говорит оператор в спину наклонившегося над пультом Волоха. Тот отвечает неразборчивым «угу», набирая команды. Это новое имя мало значит для Пардуса. А через минуту не будет значить ничего. Он нажимает клавишу «ввод».
Ползущий по вентиляционной трубе «Доберман» замирает, обрабатывая полученный приказ. Помимо хитрой биотехнической требухи, в его теле спрятано двадцать граммов взрывчатого вещества ВГ-12.
Взрыв этих двадцати граммов эквивалентен взрыву сорока килограммов чистого тротила, вполне хватит, чтобы разнести в клочья самого кибера. И всех, оказавшихся поблизости во время детонации. Но хозяину «Добермана» нужен всего один.
Он приказывает киберу подобраться вплотную к носителю текущей «клоповой метки» и активировать встроенный химический взрыватель. У этого, как его там сейчас зовут, Глеба будет меньше секунды, чтобы на пороге огненного ада вспомнить лицо и имя человека, убивающего его во второй раз.
Теперь уже окончательно и навсегда.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Психиатрическая клиника имени Вениамина Седова была построена в первые годы Перелома. Тогда Форсиз не был еще в должной мере укреплен, и случалось, в дни Прорыва звериные стаи свободно рыскали по улицам. Немудрено, что здание клиники было похоже на средневековую крепость из стали, бронестекла и бетона.
Оно и являлось крепостью, охраняемой интересами влиятельного цеха медиков и мегаконцерна «Глобальные Коммуникации», спонсирующего исследования в области современных патологий мозга. Особенно вызываемых продолжительными контактами с Виртуальной Реальностью.
Кроме того, клиника располагала уникальным и чрезвычайно дорогостоящим оборудованием сканирования памяти, представляющим особый интерес для службы внутренней безопасности «Глобалкома».
Майор Климентов постучал костяшками пальцев по толстому пластику окна, звук получился глухой.
– Что вы собираетесь с ним делать, доктор? – спросил он. Доктор Лазарев пожал плечами, Складки ослепительно белого халата колыхнулись.
– Это ваш человек, майор. У нас существуют общие правила. Если в течение следующих сорока восьми часов его состояние не изменится, мы сдадим его вам на руки. Содержание в отдельной палате – слишком большая роскошь, а совместные забиты доверху. Есть, правда, еще одна альтернатива.,.
Взгляд майора рассеянно блуждал по крошечной каморке за широким пластиковым окном. Столик, кровать и стационарный комплекс жизнеобеспечения. Зеленый огонек успокаивающе подмигивает Климентову, заверяя, что с пациентом, лежащим на кровати, все в порядке. Сердцебиение, легочная функция, уровень антител в крови – все в пределах допустимого.
Допустимого в состоянии, именуемом «кома», разумеется.
– Как же так получилось? – сказал майор себе под нос. Лазарев услышал.
– Разновидность шока, – беззаботно пояснил он. – До момента коллапса не наблюдалось никаких отрицательных симптомов, отторжение нейрозонда произошло под самый конец. Иногда подобное случается во время полного сканирования, мы ничего не можем гарантировать.