– Сто восемьдесят три килограмма, – вздохнул Громозека. – Это слишком много, да?

– Порядочно, – сказал Иван Иванович. – Но я вас предупреждаю: Алису одну в эпоху легенд я не отпущу.

– Ох уж эти перегрузки, – сказал толстый король. – Я сам еле-еле сюда попал. Чуть не промахнулся. Еще бы мгновение, и пришлось бы мне остаться в девятнадцатом веке. Познакомился бы с Наполеоном…

– Может, и к лучшему, – сказал мрачно Иван Иванович. Иногда он жалел, что затеял всю эту историю с заповедником сказок. Сказочные существа хороши в книжках. В жизни же от них масса неприятностей. Вот и король. Порой с ним можно договориться, поладить, а иногда становится невыносимым, хочет кого-нибудь угнетать, травить, казнить и миловать. Такая уж у короля генетика. Пришлось закупить ему два полка оловянных солдатиков. С помощью простого колдовства он сделал их двигающимися, и теперь они маршируют по тронному залу. Ну а если какой-то солдатик спутает ногу или выйдет из строя

– тут же ему не миновать телесного наказания. Иван Иванович как-то подглядел, как король обращается с ними, и подумал, что даже оловянные солдатики могут в один прекрасный день взбунтоваться.

– Входите, – сказал Иван Иванович. – Лететь вам придется в тесноте.

– Спасибо, – с чувством сказал Громозека. Он был уже почти уверен, что его в прошлое не возьмут, и готовился к грандиозному скандалу. – Вы настоящий ученый и человек. Когда все кончится, я напишу о вас в нашей чумарозской газете.

С этими словами Громозека втиснулся во временную кабину, а потом с трудом втянул туда живот, чтобы Алисе тоже было где поместиться. «И в самом деле тесно, – подумала Алиса. – Хоть и мягко».

– Готово, – сказала она. – Можно отправляться. Позвоните папе, ему может понадобиться ваша помощь, когда его будут забирать в сумасшедший дом,

– сказала она Ивану Ивановичу.

– Никогда в это не поверю, – сказал директор заповедника.

Он хотел закрыть дверь в кабину, но в зал вновь влетела птица Дурында. В клюве она волокла объемистый узел.

– Ты куда? – закричал толстый король.

– Ты куда? – закричал Иван Иванович.

Они догадались, что ворона все же решила сгонять в прошлое.

Но вороне ловко удалось избежать их вытянутых рук, кинуть свой узел в узкую щель между головой Громозеки и потолком кабины, а затем нырнуть туда самой.

– Вылезай немедленно! – рассердился директор заповедника. Но Дурынду уже не было видно. Только ее пронзительный голос звучал откуда-то из-за ушей Громозеки:

– Не смейте ничего предпринимать! Я свободная птица, я буду сопротивляться! Заповедник не тюрьма, а убежище. Иначе я потеряю к вам уважение.

– У нее полный узел барахла! – кричал толстый король. Там моя серебряная ложка. Верните добро!

– Нам что, вылезать? – спросил Громозека.

– Не надо, – сказала Алиса. – Еще не хватало драться с Дурындой. Включайте машину, Иван Иванович.

И директор подчинился Алисе.

Дверь закрылась. На пультах замигали огоньки. Раздалось жужжание. И все пропало.

Почти все, потому что в темноте, которая охватила путешественников во времени, в бесконечном полете, верчении и падении Алиса все время чувствовала, что ей в затылок вцепились когти перепуганной Дурынды, которая вопила, каркала, скрипела и требовала, чтобы ее немедленно выпустили наружу и не губили.

Она продолжала вопить и тогда, когда путешествие кончилось.

Алиса с трудом открыла дверь временной кабины, что спрятана в громадном дупле старого дуба на опушке непроходимого волшебного леса. Хоть путешествие заняло несколько минут, у нее все тело затекло от неудобной позы, волосы растрепались, щека расцарапана – следы когтей Дурынды.

Затем из кабины вывалился Громозека. Он был оглушен и не очень соображал, что же произошло.

Алиса обернулась. На дно кабины кучкой грязных белых перьев упала Дурында. Рядом валялся узел с ее добром. Алиса спросила:

– Ты жива, Дурында?

– Нет, – ответила птица тихо. – Меня раздавили.

– Но ведь ты же сидела у меня на голове.

– Вот ты меня головой и убила, – сказала птица.

– Что же делать?

– Заплати мне золотую монету, тогда я, может, оживу.

– Ох как нехорошо получилось, – сказал Громозека, залезая в карман. – Как назло, у меня нет золотых монет. Но разве это поможет?

– Поможет, – сказала ворона.

– А куда надо приложить золотую монету, чтобы вам стало лучше? – спросил доверчивый Громозека.

– В клюв, – сказала ворона и широко открыла клюв.

– Погоди, Громозека, – сказала Алиса. – Не верь воронам, даже когда они убиты. Я сейчас ее оживлю.

– Как? – спросила ворона подозрительно.

– Я просто скажу тебе, что через две секунды дверь кабины автоматически закроется и ты вернешься в двадцать первый век.

– Неправда, – закричала ворона, вскочила на ноги, схватила в клюв свой узел, с трудом вылетела наружу, долетела до нижней ветки и уселась на ней. У нее был скорбный вид.