Теперь идите отдохните, – сказала молодая официантка, которая подавала ему обед. Она проводила его через двор, где в двухэтажном доме среднеазиатского типа они жили.

– Вот вода, освежитесь, вымойте ноги.

В небольшой комнатке ему была приготовлена постель, и он уже собрался ложиться, как вдруг в его комнату вошел средних лет человек, с умным интеллигентным лицом, и, вопросительно глядя на Леву, запел: «Оружие долой, солдаты все домой!»

Но тут же появилась сестра заведующая и позвала:

– Алексей, Алексей, идите, не мешайте гостю отдыхать! Незнакомец покорно удалился, чему-то усмехаясь.

Сколько времени прошло Лева не знал, но проснулся от какого-то внимательного взгляда. Действительно, рядом с его кроватью на стуле сидела Надя и всматривалась в его лицо, словно изучая.

– Вы не болеете? – участливо спросила она, как только Лева открыл глаза.

– Нет, не болею, – бодро ответил Лева и быстро приподнялся.

– А у вас был такой утомленный, болезненный вид, когда вы пришли в больницу, что я подумала – вы тяжелобольной.

– Я переутомился с дороги, – сказал Лева, – шел пешком. До этого была бессонная ночь с клопами…

Потом появилась заведующая.

– Знаете что, – сказала она, – если у вас скудно со средствами, вы можете остаться у нас, рубить дрова для столовой вместе с Алексеем.

– Господь усмотрит, – ответил юноша.

Глава 9. Простые русские люди

«Вот великое множество людей…»

Откр. 7:9

– Идемте, выйдем в сад, побеседуем, – предложила Надя. Они прошли в небольшой тенистый сад и сели на скамейку. Смотря на проникающие лучи солнца, Лева догадался, что он проспал всю ночь и было уже утро.

– Во-первых, я хочу спросить вас, брат, давно ли вы стали трезвенником, – спросила Надя.

– Трезвенником я стал с детства своего, – сказал, улыбаясь, Лева. – Я никогда не употреблял никаких спиртных напитков и надеюсь на Бога, что Он сохранит меня от этого зла. Но я не называюсь трезвенником. Да? А мы все думали, что вы – трезвенник, – сказала Надя.

– Кто же вы?

– Я принадлежу к Братству евангельских христиан-баптистов.

– Да? А ведь у нас в Москве баптисты с трезвенниками не сообщаются.

– Дорогая сестра, – ответил Лева, – Господь мне открыл, когда я встал на путь посещения заключенных, чтобы я, не пренебрегал никакими искренно верующими, навещал заключенных в тюрьмах и ссылках – всех, независимо от их веры. Вы страдаете за Господа, я могу только восхищаться вами и нести вам привет и любовь. Написано: «Во всяком народе боящийся Бога приятен Ему».

– У нас после завтрака будет собрание в столовой, побудьте с нами, – сказала Надя.

Лева думал, что будет производственное совещание членов артели, но ошибся. Как только последние посетители ушли и в зале столовой убрали, весь коллектив артели собрался там. Окна занавесили, и началось молитвенное собрание. И гимны, и чтение Слова Божия – все было так же, как у евангельских христиан. Лева горячо молился, благодаря Бога, что Он встретил родных по вере. Его полюбили. Он остался работать у них дровосеком.

Из бесед со всеми он познакомился с историей движения трезвенников в Московской области. С особой любовью рассказывали верующие о брате Иванушке Колоскове, основателе их движения. Из их рассказов Лева узнал, что это был простой русский православный мужичок, который еще до революции поднял знамя борьбы с алкоголизмом, привлек к себе массу сторонников, жаждущих светлой, лучшей жизни.

Сначала он работал в контакте с православной церковью, но, распознав ложь и обман православия, оставил его. Он соприкоснулся с последователями Л. Н. Толстого. Мысль об общинной жизни, о братстве, о любви на земле захватила Колоскова и его последователей. Тогда же трезвенники все, как один, оставили убийство животных для употребления их в пищу, а многие из них по своим убеждениям стали отказываться от участия в войне. Ими за короткий срок были организованы в Москве вегетарианские столовые, различные общества по совместной обработке земли на христианских началах, учреждено народное издательство «Трезвая жизнь».

Виднейшие толстовцы, войдя в среду трезвенников, воспитывали их в духе учения Льва Николаевича. Они почитали Христа только великим Учителем, но не Спасителем. Скоро члены общества, да и сам Колосков, осознали недостаточность учения Толстого. Было великое покаяние среди них, и они приняли Христа. Не только их проповедники-мужчины, но и простые девушки-сестры двинулись в народ, возвещая Христа Спасителя. Большое влияние на движение трезвенников оказали евангельские христиане. Они уже хотели присоединиться к их союзу, но встретили некоего Воронаева, приехавшего из Амерки. Он начал насаждать дух «трясунства». Восприняв от него учение о крещении Духом Святым, трезвенники стали смешиваться с так называемыми пятидесятниками. Как рассказывали Леве, Колосков понял, что Воронаев – грозный и нечестный человек и прямо сказал ему: «Ты работаешь не Духом Святым, а гипнозом».