Опустившись на колени на вершине горы; Лева начал молиться Тому, Кто послал его посещать заключенных:

– Господи! Тебе ничего не трудно. Для Тебя нет невозможного, так почему Ты не даешь билет? Что Ты хочешь от меня?

Он больше не говорил, а как бы ожидал ответа, оставаясь на коленях, прислушивался к своему сердцу.

– А что, может быть, здесь вблизи есть ссыльные, которых ты мелькнуло в сознании.

Он встал, поспешно сошел с горы и направился в дому брата. Тот как раз умывался, придя с работы.

– Ну, как с билетом? – спросил он Леву.

– Никакого результата, – сказал Лева, улыбнувшись. – Здесь вблизи ссыльные есть?

– Есть. Я совсем забыл тебе сказать. В городе Темире. Это будет километров тридцать от железной дороги, – старушка –благовестница Курского отдела евангельских христиан.

– Так вот, – сказал Лева, радостно улыбаясь, я потому и билет не достал, что сейчас же отправляюсь в Темир.

– Да уж, поздновато, пожалуй, – сказал брат, смотря в окно. – Наш сосед собирается на подводе ехать в Темир. Пойду ка, узнаю.

Через несколько минут он вернулся и сообщил, что лошадь уже запряжена и сосед согласился подвезти Леву. Они горячо поблагодарили Господа, что Он все так дивно устраивает, и Лева двинулся в путь.

Глава 23. Старушка изгнании (Темир)

«Кто Мне служит, Мне да последует».

Иоан.12:26

Дни были летние, длинные, и Лева с соседом брата основной путь проехали засветло. Путь был однообразный: выжженная солнцем степь, овраги, маленькие холмы. Дорогой разговорились:

– Ты, молодой человек, к кому в Темир – то?

– К сестре, – ответил Лева.

– А я смотрю на тебя: уж ты не ихней ли веры, как мой сосед?

– Ихней, – отвечал Лева.

– Ну, что же, вера неплохая. Бывал я на ваших собраниях. И сам чуть не уверовал. Но только эта вера не для нашего времени,

– Почему не для нашего? – спросил Лева. – Хорошая вера всегда хороша.

– Так-то, оно так, – заметил возница, погоняя лошадь, – но только этих верующих не любят сейчас крепко. Чуть что – сразу гонят. Вот сколько тут было вашей веры бедных мужиков, так всех объявили кулацкими подпевалами и отправили… А они испокон веку – самые трудовые батраки.

– Господь испытывает людей, – сказал Лева, – и все может быть ко благу.

– Это по-вашему вроде: «Господь терпел и нам велел?» Но я с этим не согласен. Лучше подальше от всяких молельных домов, лишь бы тебя не трогали…

– Мы стараемся идти по пути Христа, – сказал Лева.

– А я тебе скажу, молодой человек: к добру этот путь не приведет, только погубишь себя. Теперича живи не как Бог велит, а как люди приказывают. И будет тебе хорошо. Говорят: «Нет Бога», и ты говори: «Нет!» А там в душе – верь.

– А вы-то зачем в Темир едете? – спросил Лева.

– Вот везу тут кое-что продать там. Одним словом, деньгу зашибаю. Деньги-то – это самое важное в жизни. Понимаешь?

– Нет, не понимаю, – нахмурился Лева. Ему вдруг вспомнился рассказ Максима Горького «Челкаш», где художник слова развернул напоказ эгоистическую душу мужика, способного ради денег на все. Похожий ехал теперь и с ним. И таких много. У них нет ни руля, ни ветрил. Они верят в то, что повыгоднее. Плывут по течению, как мертвая рыба.

Лева стало грустно. Таких много… есть они и в братстве. Из них вербуются Иуды. Но как сделать, чтобы таких людей стало меньше? Как? Он не знал.

Стемнело. Дело было к полночи, когда они подъехали к окраине города, где лишь в некоторых местах мерцали огни. Распростившись с мужиком и поблагодарив его, Лева стал искать улицу. Это не сразу удалось. Наконец, он нашел ее. Пошел в дом, в котором, по всей вероятности, проживала ссыльная.

Избушка было во дворе. В окне горел свет. Лева постучал.

– Войдите! – послышался старческий голос. Он вошел, и то, что увидел, навсегда врезалось в его память.

Это была небольшая чисто выбеленная комната. Перед окном стоял стол, за которым сидела седая старушка. Она что-то писала на больших листах бумаги. Освещенные керосиновой лампой перед ней лежали на столе две открытые книги. Лева сразу сообразил: Библия и «Симфония». Слева на стене висела простая картина. На ней была нарисована голова Христа в терновом венке, а ниже – крупным четким шрифтом текст: «Кто Мне служит, Мне да последует».