Вот так и росла Катя вширь вместе с улыбкой. Она улыбнулась себе в зеркало, но улыбка сползла с ее лица, когда она посмотрела на Ярика. Тот, бледный и потерявшийся, сидел, вцепившись в телефон, словно кто-то мог вырвать у него из рук трубку.

И волноваться было из-за чего. Звонила Лида. Впервые за много месяцев он услышал ее голос.

— Я сейчас в Киеве, у отца. Вот решила позвонить, узнать, живешь ты еще тут или нет?

— Лида… Вот это да. Не представляешь, как я счастлив, что ты на меня не сердишься.

— За что? — удивилась она. — За что мне на тебя сердиться?

— Хотя бы за то, что не брал трубку, когда ты звонила. Прости, я был в таком дурацком состоянии.

— Зато теперь ты в другом. — даже в трубке было слышно, как она улыбается. Ярик представил себе ее улыбку — нежную и чарующую, и на глаза навернулись слезы. Славик так ее любил.

— Да, время… лечит, — пробормотал Ярик. — Слышал, ты замуж вышла.

— Замуж? — удивилась Лида. — От кого ты это слышал?

— Олег приезжал, рассказывал.

— Олег часто лезет, куда его не просят. — непривычно сухо и жестко проговорила Лида. — Но пускай он пребывает в приятном заблуждении — так всем легче будет.

— Так ты не замужем? Куда же ты тогда делась?

— Ну, не улетела же на другую планету. Просто решила поменять кое-что в жизни. Мне стало до боли одиноко в пустой квартире, и я решила на время уехать, прийти в себя, перестроиться. Вот сейчас у папы гощу. Только умоляю, никому не говори, особенно Олегу… и Юльке. Сейчас мне не до них. Я отдыхаю душой.

— У тебя неприятности? — осторожно спросил Ярик.

— У меня депрессия. — засмеялась Лида, только смех показался Ярику ненастоящим.

— У тебя не бывает депрессий. Что случилось? Или ты не можешь говорить? Давай встретимся, или я приеду?

— Не сейчас, родной. — нежно сказала Лида. — Сейчас мне нужно побыть одной, побыть там, где меня никто не найдет. Если мне понадобится помощь — я сама тебя найду.

— А если мне?

— Это низкая уловка, Ярик… Я оставлю номер своего мобильного телефона.

— Тебе точно не угрожает опасность?

— Господи, Ярик, я обычный человек — не жена бандита, политика. Я не больна, не совершала преступлений и не видела ничего такого, за что меня могли бы убить. Какая может быть опасность?

«Я не скажу тебе ничего. Я слишком опасаюсь за твою жизнь, братик мой любимый».

«Я сделаю вид, что поверил. Врешь ты все, Лидка. Теперь я все время буду как на ножах».

«Будь проклят Кравцов. Теперь я поняла, что он все-таки в этой игре,» — подумала Лида, положив трубку.

«Как так получилось, что мы оказались врозь, по разные стороны баррикад — не друг против друга, но и не прикрывая друг другу тылы»?

Катя подбежала к нему и обняла за плечи, словно почувствовав, как его тело сковала новая боль.

— Кто звонил?

— Да так, никто. — Ярик махнул рукой и встал, высвободившись из ее объятий.

— Снова не хочешь пускать меня к себе? В свою жизнь? — вырвалось у Кати.

«Ну что ты пристала. Оставь меня одного. Это тебя не касается», — промелькнуло в его мозгу.

— Некуда пускать. У меня одна жизнь — здесь, с тобой.

Катя почему-то не встрепенулась от этих слов, сердце не застучало. Наоборот, что-то жалкое и снисходительное почудилось в его тоне.

— Можешь сказать хотя бы, кто эта Лида?

— Жена… Славика, моего брата — добавил он, увидев, как вытянулось ее лицо при слове «жена».

— Почему я только сейчас узнаю о том, что у тебя есть родственники?

— Потому что это не твоего ума дело. — не сдержался Ярик, но тут же пожалел о своей внезапной ярости. — Прости.

Катя всхлипнула носом, но сдержалась и не заплакала. Нечего плакать из-за этого ублюдка. Одна-единственная фраза на простом русском языке сказала ей о многом, о чем не смогли бы сказать и сотни слов. Он ее не любит. А вот эту Лиду — наверняка. Иначе откуда столько тайн. И не оттуда ли его предыдущее состояние — не от сознания ли греха перед братом. И насколько велик тот грех?

— Любишь ее? — тихо спросила она.

— Ты что, дура? Она мне роднее сестры.

— Тогда почему ты такой? Такой взвинченный после разговора с ней?