Шрифт:
Сработанный добротно сруб.
Дверной косяк рыжел гвоздями,
Забыв тепло касанья рук.
Тот дом давно я заприметил, 15
Здесь проплывая не впервой,
Но на вопрос мне не ответил
Попутчик мой, как тень смурной.
Был как Харон* он малословен 16
И не любил пространных слов.
Нередко был к раздумьям склонен.
Порой - излишне был суров.
Он правил лодкою моторной, 17
Безмолвно коротая час.
Считал достоинством, бесспорно,
Молчанья вечного запас.
В тот день особо отмечал я, 18
Что был не в духе наш "моряк",
Коль уж решился "клад" молчанья
Сменять на мятый мой трояк.
Взбодрился вмиг внезапно Стёпа, 19
Волною окатив причал
И торопясь, в село потопал,
Невнятно что-то прокричав.
Вернулся в духе он приметном, 20
Дымя крепчайшим табаком,
А по глазам одно заметно:
«Теперь спроси-ка хоть о ком!»
Клубистым дымом папиросы 21
Тут затянувшись пару раз
И вмиг припомнив все расспросы,
Повёл неспешно свой рассказ.
Харон* — в греческой мифологии — лодочник в царстве Аида
Глава I
ТАИНСТВЕННЫЙ ПОСЕЛЕНЕЦ
«Жил в доме, ныне — захудалом, 22
Давным-давно кривой Федот.
Не вспомню, как о "добром малом" -
Скорей, скажу наоборот.
Был крепок непомерной силой – 23
Косая сажень жмёт в плечах.
Земля едва его носила,
Послав на свет в недобрый час.
Федот — не стар, не молод – тоже. 24
Замечу тут не для словца:
Пугал любого из прохожих
Ужасный шрам на пол-лица.
Зарубкой страшною помечен, 25
Едва ли видел левый глаз,
Лишь облик придавал зловещий,
Когда глядел в упор на вас.
Тогда, лет двадцать одинокий, 26
Жизнь коротая сам на сам,
Суровый нрав, подчас жестокий,
Скрывал он чаще по лесам.
Любил он только пса Батыя, 27
К нему лишь не питая зла, -
Однажды, в годы молодые,
Мать-сука жизнь ему спасла.
Расчётлив был Федот Акимов, 28
Тем - чувства "сильные" питал,
Не пропуская случай мимо,
Когда блеснёт рублём металл.
Себя всегда считал он правым, 29
То не сочтя за тяжкий труд
И наделён тяжёлым нравом -
Заносчив был, безмерно крут.
Не знал никто, одни лишь толки, - 30
Откуда пришлый был Федот.
Синея на груди, наколки
Не проясняли оборот:
О бурной жизни подмечали 31