– Запомни, Николай Иванович. Ты серьезный офицер, тебе можно доверять… Операция начнется либо на этой неделе, либо на следующей, но обязательно – в выходные дни.

– А в самом деле?

Я тоже удивился:

– Почему в выходные?

– Очень просто: газеты в воскресенье не выходят.

Спрашиваю:

– А телевидение?

– Оно сумеет дать в несколько раз меньше информации.

– Наземным операциям, я знаю, предшествовала артподготовка, – произнес Матейченков. – В каком она была объеме?

– По полной программе, – сказал генштабист. – Мы использовали все разведданные, полученные за последнее время, поразили, по разведданным, все важные военные цели.

– И авиация?

Генштабист кивнул:

– Тоже по полной программе.

– В общем, классика.

– Ну да, – согласился генштабист. – Зачем изобретать велосипед? И наземные действия начинались неплохо. Самые важные военные цели оказались подавлены. Артиллерия быстро прекратила огонь.

– Снарядов пожалели?

– Просто боевое задание было выполнено на всю дальность выстрела – 14 километров.

– Дальше?

– Пошли танки.

– Тоже успешно?

– Вполне. Заняли двадцатикилометровую зону практически без единого выстрела По рельефу местности это была степь, и противнику практически не за что было зацепиться, учитывая хорошую степень нашей артподготовки.

– Бронетехника и дальше продвигалась спокойно?

– Вполне. За несколько дней мы заняли все степи Шелковского района почти без единого выстрела.

– И где остановились?

– Как раз где проходит система оросительных каналов. Если хочешь, покажу по карте.

– Не надо. Я ее наизусть помню, как ты – стихи Пушкина.

– Далее по плану Генерального штаба нашим войскам следовало установить контроль за всей левобережной Чечней, а также Надтеречным районом.

– Он ведь лоялен к нам?

– Более того – дружествен. Так что здесь мы потерь не понесли, и даже отдохнули немного.

– И линией фронта стал Терек?

– Да.

– А на других направлениях?

– Там дела пошли похуже… На западном и восточном фронтах сама природа, так сказать, была против нас. Да и противник сражался ожесточенно. Горный рельеф местности был на-руку боевикам, они умело пользовались каждой складкой, чтобы создать естественный рубеж обороны.

– Где были наиболее ожесточенные бои?

– В районе селения Бамут.

– Тогда же президент Чечни Масхадов попросил переговоров? – уточнил Матейченков.

– Да.

– Почему ему отказали?

– Логика простая: либо власти Чечни не в силах управлять внутренней ситуацией в республике, тем самым расписавшись в своей беспомощности… – Произнеся эту фразу, генштабист запнулся.

– Либо?

– Либо сложившееся положение дел их устраивает. В любом случае переговоры бессмысленны.

– Логично.

– Однако у нас в Генштабе была информация, что Масхадов готов обратиться все же к центру за помощью. Начали было готовить встречу с руководителями северокавказских республик, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию и общими усилиями наметить выход из кризиса…

– Эта встреча сорвалась, насколько мне было известно из информированного источника.

К Матейченкову подбежал помощник и доложил, что его срочно вызывает по прямой связи Москва.

– Будет побольше времени, я расскажу, кто на самом деле сорвал эту конференцию, – прокричал Николай Иванович вслед быстро удаляющемуся Матейченкову.

Поздно задержавшись в объединенном штабе, генерал там и остался ночевать.

Далеко за полночь он улегся на железной раскладушке, укрывшись солдатской шинелью. Однако выспаться не удалось.

Дежурный осторожно тронул полпреда за плечо, потом, на мгновение поколебавшись, потряс посильнее:

– Товарищ генерал!..

– Что тебе?

– Вас к телефону.

Это был тревожный вызов. Взволнованный, захлебывающийся голос сообщил, что произошло вооруженное нападение на военный аэродром под Кизляром, который блокировала воинская часть Внутренних войск.

– Кто говорит?

– Заместитель командира 133 бригады подполковник Вертицкий! – Четко отрапортовал голос.

– Что еще там в Кизляре происходит?