С тех пор прошло 18 лет, но большинство новоявленных мам переживают примерно то же самое. (Полагаю, что за 18 лет до моих первых родов все было так же.) И главная беда даже не в физических повреждениях, хотя их одних хватило бы, чтобы обессилить любого. Главное – переутомление, взрывчатая смесь эмоций и переполняющее вас всеподавляющее чувство нереальности, неправильности происходящего. И все это нормально, дорогие мои. Заметьте, я говорю не о послеродовой депрессии – о ней еще зайдет речь, – просто о времени, отпущенном вам природой на то, чтобы восстановиться после родов и побыть дома, посвятив себя сближению с собственным ребенком. Беда в том, что некоторым женщинам едва хватает времени, чтобы поесть. И тогда складывается непростая, если не сказать опасная, ситуация!

Чтобы пояснить свою мысль, хочу рассказать вам о двух мамах, с которыми я работала, – Дафни и Конни. Обе очень успешные, состоявшиеся женщины, немало лет посвятившие собственному бизнесу. Обе рожали на четвертом десятке, и обе благополучно: неосложненные роды через родовые пути и подарок судьбы – младенец-«ангел». Различие, собственно, одно, но решающее: Конни понимала, что с появлением ребенка ее жизнь изменится, а Дафни упорно цеплялась за иллюзию, что сможет жить так, как привыкла.

Конни. Дизайнер по интерьерам, Конни родила дочку в 35 лет. Человек организованный (около 4 баллов по шкале «Импровизатор / Педант», см. главу 2), она поставила себе целью полностью подготовить детскую к третьему триместру беременности и так и сделала. Придя к ней домой незадолго до родов, я воскликнула: «Похоже, вы все предусмотрели! Только ребенка и не хватает». Конни любила готовить, но понимала, что с новорожденной на руках ей будет не до этого, и поэтому забила морозильник вкусными и питательными домашними супами, запеканками, рагу и прочими блюдами, которые оставалось только разогреть. В преддверии ожидаемой даты родов Конни обзвонила клиентов и предупредила, что на экстренный случай им будет к кому обратиться, но в следующие два месяца она для них недоступна. Все ее внимание будет поглощено новорожденным ребенком и собственными потребностями. Что интересно, никто не возражал – наоборот, все оценили ее предусмотрительность.

У Конни были прекрасные, очень близкие отношения с родственниками, и можно было не сомневаться, что с появлением ребенка никто из близких не останется в стороне. Так и оказалось. Ее мама и бабушка готовили и выполняли разные поручения, а сестра Конни совершала деловые звонки и даже заезжала в ее офис, чтобы проверить, как идут дела.

Первую неделю после рождения Аннабель Конни почти все время проводила в постели, воркуя над своей крохой и знакомясь с ней. Обычно быстрая и заводная, она отказалась от привычного стремительного темпа жизни и не жалела времени на грудное кормление. Она прекрасно понимала, что ей нужно время позаботиться о самой себе. Когда ее мама уехала, у Конни остался полный холодильник готовых блюд. На случай, если и разогревать их не будет времени или сил, были припасены контакты и меню ресторанов, предлагающих блюда с доставкой.

Конни очень разумно привлекала к делу и своего мужа База. Мне часто приходится наблюдать, как женщины церберами стоят над душой бедных папаш, следя, как те меняют подгузник, или, хуже того, причитая, что те все делают неправильно. Но Конни понимала, что Баз ничуть не меньше ее любит малышку Аннабель. Может, он немного свободно застегивал подгузник – ну и что? Она помогала ему быть родителем. Они распределили обязанности и не вторгались в сферы ответственности друг друга. Благодаря этому Баз чувствовал себя равноправным родителем, а не «помощником».

Заведенный распорядок дня Аннабель позволил Конни упорядочить и собственную жизнь. И все равно ее утро пролетало незаметно, как обычно и бывает у молодых мам. Пока она просыпалась, делала все, что было нужно для Аннабель, принимала душ и одевалась, наступало время второго завтрака. Тем не менее каждый день после полудня, от двух до пяти часов, Конни ложилась отдохнуть. Она могла спать, читать или просто размышлять, неважно – ей нужно было побыть одной. Чтобы не лишать себя этих ценных часов, она делала лишь совершенно необходимые дела, а по поводу телефонных звонков, писем и прочего говорила: «Это может подождать».

Даже после того, как я покинула ее дом, Конни удавалось следовать установившемуся распорядку, включавшему обязательный отдых и восстановление. К моему уходу, как и ко всему прочему, она тоже подготовилась. Загодя, за несколько недель, Конни «навербовала» группу верных подруг, которые теперь ежедневно приходили по очереди посидеть с малышкой с двух до пяти. И уже начала подыскивать няню, чтобы заботиться об Аннабель, когда сама она будет работать.

Когда Аннабель было два месяца, Конни стала постепенно возвращаться к работе. Сначала она проводила в офисе ровно столько времени, чтобы восстановить контакты с клиентами и проверить, все ли в порядке. Она ограничивалась неполным рабочим днем и не бралась за новые проекты. Аннабель было около полугода, когда Конни, убедившись в надежности няни, увеличила продолжительность рабочего дня. К этому времени она хорошо знала свою дочурку, была уверена, что справляется с материнскими обязанностями, и прекрасно чувствовала себя физически – если и не так, как прежде, то, во всяком случае, хорошо отдохнувшей, здоровой и бодрой новой Конни.

Теперь Конни работает полный день, но и в офисе ежедневно после обеда находит время вздремнуть. Недавно она сказала мне: «Трейси, материнство стало для меня самым лучшим подарком в жизни еще и потому, что заставило сбавить обороты».

Дафни. Ах, если бы Дафни последовала примеру Конни! Преуспевающий голливудский юрист, она родила в 38 лет. Не прошло и часа по возвращении из роддома, как она уже висела на телефоне. Через дом тек непрерывный поток посетителей. К услугам матери и младенца уже была хорошенькая нарядная няня, но все детские вещи до сих пор валялись в упаковках. На второй день я с ужасом услышала, как Дафни организует деловую встречу в собственной гостиной. На третий день она заявила, что намерена «вернуться к работе».