— Ах, вот ты к чему! – засмеялся папа.— Ну, это уже из области Декарта.

— Кого? – не понял я.

— Ну, это философ был такой. Вот, поступишь в университет, там будете проходить такой предмет – философию.

— А чем он известен, этот Декарт?

— Вот этим самым и известен. Кажется, он первый, кто заявил, что следует сомневаться в показаниях органов чувств. Ощущения могут обманывать – говорил он – прямоугольная башня может показаться круглой, палочка в стакане с водой – изломанной. Человек видит сны, и бывает очень трудно отличить явь и сновидение…

Я подпрыгнул на стуле.

— Он так и сказал?!

— Именно. Я, может, что-то и подзабыл со времен университета, но философию любил. Так вот, он говорил, если ощущения обманывают, доверять им нельзя. Такая вот у него была точка зрения. «Можно даже усомниться в том, что мир существует. И тела на самом деле нет» – эти его слова нам не раз повторяла преподаватель по философии.

— Забиваешь ребенку голову! – встряла мама.

— Вовсе нет, – возразил папа. – Взрослый парень. Интересуется философией – молодец, могу только приветствовать!

— Тебе что, заняться нечем? – строго спросила мама. – Развел тут философию. Вот поступит через год в университет, тогда и будет грызть гранит науки…

— Ладно, в таком случае, будем пока грызть твои котлеты! – сострил он.

Мама покачала головой, но ничего не сказала. Папа снова ушел с головой в газету. Мама включила телевизор. А я погрузился в свои мысли. Этот разговор был очень даже кстати. Он навел меня на одну идею.

Часть 8. Зрячий в стране слепых.

Я отложил на время в сторону дневники, и взялся за диски. Их было немного, Нина Алексеевна дала мне первую попавшуюся под руку стопку. Среди них было много дисков с программами, фильмами. На некоторых, судя по наклейкам, были игры.

Мое внимание привлек белый диск, без каких-либо картинок и текста. Лишь с самого края мелкими буквами было написано всего три буквы GEB и синяя стрелка. Судя по тому, что буквы были заглавными, я понял, что это была аббревиатура. Но что она означала – я понять не мог.

Я решил проверить диск на компьютере. Не тот ли это диск, о котором писал Даня?

Вставив его в дисковод, я уставился на монитор, ожидая увидеть, какую информацию он содержит. Увы! Дисплей выдал короткую надпись «Подключите соответствующее оборудование, без которого работа программы невозможна». После чего, дисковод открылся, и выбросил обратно некондиционный диск.

Какое оборудование было ему нужно – попробуй, догадайся, учитывая еще то, что диск не открылся – инструкции-то к нему не было никакой! Лишь три загадочных буквы и стрелка. Постой, а ведь я уже где-то видел эту стрелку! Причем и буквы эти тоже. Но где?.. Хм. Вспомнить было трудно, я мог видеть их где угодно. Например, в интернете, или где-то в журнале, или... да, нет! Это было совсем недавно. Я точно помню.

Я стал перебирать в голове места, где я бывал в последнее время. И тут меня как вспышкой молнии озарило. Ну да, точно! Я видел этот значок, когда был у Дани. Он был на том самом шлеме, который я крутил в руках. Значит, Даня писал об этом диске. Какая удача, что диск был именно в этой стопке, которую мне дала его мама!

Стоп! А чему я радуюсь, если диск не работает без шлема? Нда! Вот, олух. Правильно говорит мама – голова у меня садовая! Чего стоит этот диск без шлема, которого у меня нет?

Мне очень захотелось поговорить с Вандой. Может, она смогла бы посоветовать мне что-то дельное.

Я набрал ее по телефону. И она сама подняла трубку.

— Привет! Еще не спишь?

— Нет, не сплю. Думаю о том, кто бы еще мог нам помочь в поисках Дани. Кажется ни Рамзес, ни его компания ничего не знают о нем. Правда, мы еще не спрашивали Колдуна. Может, он что-то знает.

— Какого Колдуна?

— Он тоже из их компании. Разве ты его там не видел?

Я удивился. Вот новости! Оказывается, там был еще кто-то, кого я не заметил.

— Да, это и не удивительно. Он редко вступает в контакт. Держится сам по себе, но в компанию Рамзеса приходит постоянно. Просто не всегда его видно – он обычно сядет где-то в темном углу, и молчит. Ходит всегда в черной одежде, с накинутым на голову капюшоном.

— Он что, многое умеет?

— По-поему, вообще ничего не умеет. А весь этот антураж нужен для эффекта. Изображает из себя черного мага, колдуна. Даже свое имя скрывает. Вот и называют его Колдун. Ему это, кажется, очень даже нравится!