Ближе к концу пути, когда Пол подумал, что может опоздать, он запаниковал и пропустил нужный поворот, потому что уже не мог сосредоточиться на карте – ни на той, что в голове, ни на той, что в руках. Уровень возбуждения повысился настолько, что эффективность деятельности существенно снизилась. К несчастью, миллионы людей ежедневно оказываются именно в таком состоянии. Слишком сильное (выше определенного уровня) возбуждение снижает работоспособность.

Физиологические процессы, лежащие в основе различных уровней возбуждения, можно проиллюстрировать на примере интересных исследований. Автор многих из них Эми Арнстен, нейробиолог из Йельского университета. В течение 20 лет она изучала префронтальную кору – все о префронтальной коре вплоть до нейронов, синапсов, нейротрансмиттеров и даже генов. Полученные Арнстен результаты помогают понять, почему префронтальная кора так привередлива, и указывают, в каком направлении следует искать методики, позволяющие контролировать состояние возбуждения.

Для начала некоторая дополнительная информация. Нейроны – нервные клетки мозга – соединяются с другими нейронами не напрямую. Между ними всегда есть крохотный промежуток, называемый синапсом. Электрический сигнал подходит к телу нейрона и в синапсе преобразуется в химический сигнал. По обе стороны синапса имеются рецепторы, которые извлекают из этих химических сигналов информацию. Синапсы умеют посылать и принимать два типа сигналов: либо так называемый возбуждающий сигнал, который велит нейрону делать чего-то больше, либо тормозящий сигнал, который велит делать чего-то меньше. Передачу сигнала через синапс с преобразованием из электрического в химический и обратно называют срабатыванием нейрона. Посредством таких срабатываний триллионы непрерывно меняющихся нейронов объединяются в сети. Эти нейронные сети и есть те самые «схемы», о которых я все время говорю, такие как схема проекта с кредитками в мозге Пола.

Арнстен выяснила, что для правильного срабатывания синапса в префронтальной коре необходимо присутствие двух химических веществ, причем в правильной концентрации. Эти вещества – дофамин и норэпинефрин. Без достаточного количества этих веществ вы испытываете скуку и недостаточное возбуждение. Если их слишком много, налицо стресс и излишнее возбуждение. Существует и средняя оптимальная концентрация. «Мы все прекрасно ощущаем это в течение обычного дня, – объясняет Арнстен. – К примеру, если вы еще не проснулись или устали в конце рабочего дня, бывает очень трудно сосредоточиться либо, скажем, заняться каким-нибудь сложным делом, требующим привлечения префронтальной коры. Далее, если вы слишком возбуждены, то получаете выброс норэпинефрина и дофамина в больших количествах, что вызывает размыкание всех нервных сетей и ведет к полному прекращению срабатываний нейронов. В результате наши нервные клетки почти полностью прекращают сообщаться между собой». Чтобы префронтальная кора хорошо работала, мозг должен подавать эти два вещества в строго определенных оптимальных количествах на невероятное множество постоянно изменяющихся связей. Так удивительно ли, что сосредоточиться иногда бывает очень трудно?

Химия мозга изменяется в течение дня в результате действия естественных внешних раздражителей. Если вы едва не попали под автобус, то остальную часть дня, вероятно, будете ощущать себя «на взводе». Отправившись после напряженного дня погулять в лес, вы, скорее всего, успокоитесь. Однако собственный химический статус можно изменить (или, точнее, слегка сдвинуть) и при помощи различных ментальных техник; при этом не потребуется подвергать свою жизнь опасности или срочно ехать в отпуск. Такие техники могут помочь вам либо снизить, либо повысить уровни внимания, интереса или того и другого одновременно.

Если вам приходилось когда-нибудь проводить телеконференцию вскоре после утреннего пробуждения, вы наверняка знаете, что для того, чтобы правильно реагировать на внешний мир, «возбуждение» необходимо. Если оставить в стороне такие стимуляторы, как кофеин (который, как и большой экран монитора, представляет собой надежный способ повысить эффективность мыслительной деятельности), то существует две основные стратегии для повышения внимания.

Одна из них – возможно, самая простая и быстрая – состоит в том, чтобы повысить уровень адреналина, сделав задачу более «срочной» или «важной». Норэпинефрин, известный также как норадреналин, представляет собой мозговой эквивалент того адреналина, всплеск которого большинство людей ощущает в крови перед публичным выступлением. Это химия страха. Если вы напуганы, то очень внимательны к тому, что вас окружает; вы настороже. Страх несет с собой сильное и немедленное возбуждение. Кроме того, оказалось, что норэпинефрин играет важную роль в обеспечении связи между контурами в префронтальной коре.

Можно попробовать на себе несколько «фокусов», которые помогут активизировать выработку этого химического вещества. Если живо представить себе некое действие, то организм выдаст на эту визуализацию точно такой же метаболический ответ, как и на реальное действие. Одно из исследований показало, что если регулярно представлять себе, что тренируешь, к примеру, палец, то мышечная масса может увеличиться на 22 %, что достаточно близко к 30 %, достигнутым реальным выполнением тех же упражнений. (Для тех, кому покажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, напомню: чтобы постоянно удерживать внимание на мысленной тренировке, требуются очень серьезные усилия.)

Если внимание никак не удается пробудить, можно попробовать стимулировать выработку адреналина, вообразив, что в будущем что-нибудь непременно сорвется и пойдет не так; для этого нужно живо представить себе какое-нибудь страшное событие. В предыдущей сцене Пол был поначалу недостаточно внимателен, потому что происходило все это в понедельник утром, до ланча. Ему было трудно сосредоточиться. Даже не слишком серьезные отвлекающие факторы легко завладевали его вниманием. В этой ситуации Полу помогло бы, наверное, если бы он вообразил, как приедет на встречу с клиентом совершенно неподготовленным. Страх поднял бы уровень норэпинефрина, что позволило бы ему сфокусировать внимание. Один профессиональный боксер так объяснил мне секрет своего успеха: перед схваткой он всегда воображал, что выход на ринг может его убить, – и после этого дрался как бешеный. Я при работе над книгой тоже пользуюсь подобным методом. Если мне не удается сосредоточиться, я представляю себе, что сдаю «сырую» работу и другие люди находят в ней серьезные ошибки. Это замечательно помогает мне проснуться.