Самое опасное время – первые дней пять. Потом газели-дети быстроноги. Два месяца кормят их мамаши молоком. А затем – самостоятельность. Двухмесячный джейраненок гуляет уже где хочет.

Гон у джейрана в ноябре – декабре. Самцы предварительно устраивают так называемые «тонные уборные». Соискатель выроет небольшую ямку, насыплет в нее «орешков» и закопает. Это означает, что тут он наметил границу своих владений и тут ожидает самок (он полигам, у него их до пяти). Но другой самец, найдя «уборную», в ярости ее разгромит, раскопает и «орешки» раскатает по пустыне. Дескать, я не согласен! Ну и, понятно, драки.

В Африке много разных газелей.

Томми (газель Томсона) отмечены яркой черной продольной полосой на песчанобурых боках (и на морде от глаз к носу – черные полосы). Хвост тоже черный, и, когда возбуждены, томми энергично крутят хвостами – сигнал «внимание!». Томми часто пасутся вместе с более крупными газелями Гранта и импала. В засуху уходят иногда и за сто — миль, в места, где есть водопои и зеленые травы.

Такие же, как у томми, черные широкие полосы, ватерлинией отделяющие белое брюхо от песочных боков, у более крупной, южноафриканской антилопы – горного скакуна. Эпитет «горный», которым наделили эту антилопу в некоторых изданиях А. Брема, – чистое недоразумение: не в горах, а в открытых степях и пустынях пасутся скакуны. Да и это последнее название тоже нехорошо: скорее не «скакун», а «прыгун», ибо спрингбок, неудачно названный в русском переводе горным скакуном, знаменит великолепными прыжками. Обычный его прыжок в длину – семь метров, в высоту – три!

На спинах у этих антилоп кожа с белой шерстью собрана гармошкой в складки. При тревоге скакуны растягивают свои «гармошки». Они белыми гребнями вздымаются над их спинами. А чтобы сигнал был виден издалека, антилопы прыгают метра на три над землей, и саванна приходит в возбуждение. Зебры и гну, газели и буйволы прислушиваются, принюхиваются и спешат подальше от того места, где машут «белыми платками» скакуны.

Дракон, охранявший «золотое руно» Колхиды, был, по-видимому, страж все-таки ненадежный. Досадная утрата бдительности, в результате которой экипажу «Арго» удалось оную драгоценность похитить, впрочем, простительна, если учитывать всю предшествующую добросовестную службу. Не дракону ли обязан Евразийский континент тем, что дикие козлы и бараны не разбежались по всему свету? Лишь очень немногие из 22-25 нынешних видов этого подсемейства живут в Африке или в Америке. Большинство же – в Европе и Азии.

Некоторые исследователи полагают, что муфлоны и архары лишь географические расы одного вида диких баранов.

Впрочем, на одомашненных потомков утверждение не распространяется. С легкой руки аргонавтов 150 пород овец рассеяны ныне повсюду. Не отстали и козы. Но их движение повернулось, кажется, вспять. Вредная привычка выдергивать растения с корнем, превратившая многие ареалы козоводства в бесплодные пустыни, вынуждает людей все чаще прибегать к решительным мерам сопротивления. За дикими козами такого варварства по отношению к флоре Земли не замечено.

Итак, 22-25 видов. Этого вполне достаточно, чтобы на страницах книги образовалась порядочная толкучка. Чтобы ее не было, воспользуемся похожестью некоторых зверей друг на друга и разделим подсемейство на четыре трибы (как советуют нам современные систематики).

Триба первая: оронги и сайгаки.

Триба вторая: горалы, сернокозы, снежные козы, серны.

Триба третья: полукозлы (тары), козлы (винторо-гие, безоаровые, козероги, туры), нахуры, гривистые бараны, бараны.

Триба четвертая: овцебыки и такины.

Прямо сказать, когда смотришь на сайгачат, невольно ступаешь на путь сравнений и фантастических догадок. У них мордочки вытянуты с явным намерением превратиться в хобот. Кажется, задайся они (где-нибудь в третичном периоде) навязчивым вопросом: «А чем завтракает крокодил?», и это удобное хватающее приспособление им было бы обеспечено, как и любопытному слоненку из сказки Киплинга.

Однако ничего такого не произошло. Зато у сайгаков (только у самцов) выросли рога. (Китайские лекари добывают из рогов сайгака тонизирующие лечебные препараты.)

Странная горбоносость сайгака – результат особого устройства его носа: носовые кости, высоко изогнуты, образуя весьма поместительную полость, в изобилии выстланную изнутри слизистыми железами. Рога сайгака, истертые в порошок, китайская медицина включает во многие лечебные смеси, и потому цена пары рогов на мировом рынке 250 долларов.

Раньше водился сайгак во многих местах. Считают, что ареал его простирался на всю Центральную и Западную Европу (даже в плейстоценовых слоях Темзы нашли кости сайгаков), на востоке – до Аляски. Ныне уцелел сайгак лишь в Монголии, в Китае и у нас (от степей Предкавказья, низовьев Волги до полупустынь Средней Азии).

Современный запрет охоты привел к тому, что в 1958 году сайгаков в стране стало больше двух миллионов – приятная цифра! Лишь Астраханское промысловое хозяйство на правом берегу Волги без ущерба для роста стад добывает теперь по 200 тысяч голов в год.

Но вернемся к сайгачатам. По-видимому, начало истории о них следует отнести месяцев на шесть назад, то есть на тот самый срок, который понадобился их матери для вынашивания. Мы, таким образом, окажемся перед значительным в жизни сайгачьих стад событием.