Не вопрос, а утверждение. От досады на собственную неосторожность, у Никиты перехватило дыхание.

— Твой отец ожидает увидеть не меня, Ник. Пожалуйста, не обижайся.

— Это я должен просить тебя не злиться на меня. — прошептал Скворцов, опуская глаза. — Прости, ты… Я…

— Ничего не нужно объяснять. Я все понимаю. Эта ночь не входила в мои планы. Честно говоря, я пришла, чтобы убедить тебя вернуться к Диане. А теперь… Я не отпущу тебя, даже если ты сам захочешь. — она серьезно и твердо посмотрела в его глаза. — Со мной не будет легко, Ник. Ты многого обо мне не знаешь. Два с половиной года назад я чуть не убила человека.

— Что ты такое говоришь! — недоверчиво усмехнулся Ник. Никто из них по-прежнему не притронулся к кофе и блинам.

— Правду. — печально сказала Марго. — Может быть, тебе будет неприятно услышать то, что я расскажу. Но это необходимо. После того, как мы… — она запнулась, покраснела. — В общем, я все-таки получила парня, о котором говорила. Мы начали встречаться. И однажды, когда Вадик вышел на кухню, в комнату (мы виделись в университетской общаге), вернулся его друг и стал ко мне приставать.

У Ника заходили желваки и округлились глаза, руки яростно сжались в кулаки. Марго опустила глаза, положив ладони на колени.

— Я вцепилась зубами в его шею. Укусила, понимаешь? И что-то повредила. Все вокруг было в крови. Парень выжил, но… он провел в реанимации несколько дней и еще долго восстанавливался. Вадим не захотел меня больше видеть. Я его здорово напугала.

— Трусливый ублюдок. Что тебе оставалось делать? — воскликнул Никита. Марго вздрогнула, несколько раз взмахнула ресницами. Печально улыбнулась.

— Тот парень… он ничего такого не сделал. А я покалечила его. Без особых причин. В общаге всегда много народа. Достаточно было закричать в случае опасности. Мой гнев… Он плохо управляем. Иногда мне приходиться пить успокоительное.

— Не нужны тебе никакие лекарства. — уверенно заявил Ник. — Ты просто среагировала, испугалась. И этот Вадик — круглый идиот, если не понял, что должен был защищать, а не осуждать тебя.

— Тебя там не было. — глухо произнесла Марго. Но слова Ника успокоили девушку, наполнили надеждой и верой в себя. — Я боюсь, что однажды причиню тебе боль.

— У тебя не будет на то причин, Маргарита. Никто и никогда не обидит мою девочку. Никто и никогда. Я отменяю все запланированные наказания. Отныне главная моя задача — сделать тебя самой счастливой женщиной на этой планете. Ты мне веришь?

Марго судорожно вздохнула, робко взглянув в синие бездонные глаза.

— Тебе. Верю. Всегда. — прошептала она.

— Давай поедим, милая. А потом вернемся в спальню. Или я за себя не ручаюсь. — многообещающая эротичная улыбка изогнула чувственный рот мужчины.

Позже, в залитой солнечным светом спальне, Ник оправдал все ожидания и потаенные мечты девушки. И даже больше… Его страсть казалась такой же не иссекаемой, как бесконечен был полет фантазии. Возможно, в их изощренных ласках проскальзывало что-то неправильное, очень порочное, диктуемое самым древним инстинктом на земле. Но Маргарита не думала о черте дозволенного во время их жарких утех, возносящих ее на самый край вселенной. Ослабевшая от его натиска, полусонная и уставшая, она лежала на влажных простынях и улыбалась, мечтательно и глупо.

— Я дотянулась до облаков. — прошептала она, прежде чем провалиться в сон. Но успела почувствовать, как его губы нежно прижимаются к пульсирующей венке на ее шее.

— Ты еще не видела звезд. Я покажу тебе. — прорываясь сквозь туман затихающего сознания, ласково пообещал его голос.

Ей снился космос. Огромная вселенная сжалась до узкоограниченных размеров. Она сидела на желтом шаре луны, такой маленькой и холодной луны, болтала ногами и смеялась. Вокруг проплывали кометы, планеты, переливался разными цветами млечный путь, похожий на пестрый шелковый шарф, подброшенный в воздух. Она протягивала вверх руки и хватала горящие ярким светом звезды. Они были теплыми, с острыми краями. Целые горсти звезд. Она опустила глаза вниз, чтобы взглянуть на крошечную землю. Вращающийся глобус. Девушка могла бы дотянуться до него и сжать в своих ладонях. Но не сделала этого. Снова рассмеявшись, она осыпала маленький шарик золотым дождем из звезд. Так красиво. Но внезапно ее охватила тревога. Чего-то не хватало. Девушка растеряно огляделась и поняла, что не видит солнца. Внутри стало холодно и горько. Сорванные звезды закончились, а новые были слишком далеко. А потом пошел снег. Холодный и шуршащий. Она вытянула ладони, и зачарованно смотрела, как белоснежные снежинки ложатся в них, и не тают. Девушка удивленно сжала ладони в кулаки и снова открыла. Белые крупинки слега помялись. Снежинки были бумажными…

Маргарита открыла глаза, и сразу поняла, что все изменилось. Мир окрасился в другие цвета. Более яркие и насыщенные. Она улыбнулась. Это любовь творит чудеса.

Девушка встала с кровати. Ник уже ушел на юбилей отца. Без него на девушку накатила тревога и тоска. Второй раз за день приняла душ. Нашла на стуле свои вещи, аккуратно сложенные стопочкой. Оделась и взглянула на часы. Цифры показывали половину пятого. Почти вечер. Марго нахмурилась и впервые за последние сутки вспомнила о Диане. Точнее, о том, что забыла позвонить ей и предупредить, что не явится ночевать, но разве им с Ником было до телефонных переговоров? Теперь ей предстоял долгий отчет и объяснения перед теткой. Марго заранее расстроилась. Чувство вины притупилось, она отчаянно придумывала ответы на возможные вопросы Ди. Существовал и еще один человек, о котором Маргарита забыла на несколько сумасшедших блаженных часов. Максим. Наверно, на ее сотовом куча неотвеченных вызовов и смс-сообщений. Девушка обшарила взглядом комнату в поисках своей сумки и телефона, но так и не нашла. Смутно вспомнила, что могла оставить сумку в гостиной. Приведя себя в надлежащий порядок, Маргариты вышла из спальни и спустилась в гостиную, где к своему удивлению обнаружила водителя-телохранителя Диму, который рассевшись на диване, смотрел спортивную передачу по огромному жидкокристаллическому телевизору в пол стены. Услышав шаги на лестнице, парень повернул к ней свое квадратное лицо и вежливо улыбнулся. Почти искренне и без вчерашней подозрительности.