– И что вы сделали с этим молодым человеком? – терапевт обратилась к отцу.

– Я расспросил его, чтобы понять, что же произошло. Я не знаю. Я начал осознавать, что нам требуется помощь. Пока проблема еще не выросла до таких размеров, мне казалось, может быть…

– Дайте мне сказать… – прервал его мальчик.

– Твой папа еще не закончил, – остановила его терапевт.

– Раньше я думал, – продолжил отец, – что ему не хватает моего внимания или чего-то еще. Я чувствовал за собой вину. И стал находить время заниматься с ним. Ничего не изменилось.

– Нет, это помогло, – сказал мальчик.

– Итак, вы пытались говорить, вы пытались больше времени проводить вместе, – подытожила терапевт. – Что вы еще пытались делать? Понимаете, нет смысла повторять то, что вы уже делали и что не сработало.

– Да, – согласился отец. – Мы в отчаянии. Не знаем, что делать. Последнее, что нам пришло в голову: на прошлой неделе мы с женой молились на коленях.

– Хорошо, вы и молиться пробовали. Что вы еще пробовали?

– Программа для родителей.

– Диета, – добавила мама.

– Да, – сказал отец, – диета, и еще будем молиться.

– Да, – поддержала мама. – Я хотела то же самое сказать. Наш педиатр тоже старомоден. Он сказал: «Не шлепайте его рукой. Хотите пороть, купите плоскую лопаточку для теста. Будет больно, но не причинит никакого вреда». Я купила и поняла – ну, на мой взгляд, – это было большой ошибкой. Так не стоило делать. – Итак, вы испробовали и лопаточку. – И порку. Но к этому возвращаться я категорически не хочу. – Кого же именно мальчик бьет? – Приступ может случиться с любым, – ответил отец. – Иногда ой так нервничает, что поднимает обеденный стол – а стол у нас не из легких. Сын здоровый как бык. Так вот, он поднимает стол и отпускает его с размаху. В тот вечер, когда у него был приступ со мной, я ему сказал: «Разнеси дом в щепки, мне все равно». С меня было довольно. Он начал швырять и ломать вещи, и в конце концов я должен был приказать ему прекратить.

– Когда он бьет свою сестренку, Рут, – спросила терапевт, – каковы последствия для него лично? Чего он ожидает, когда бьет кого-нибудь?

Наступила долгая пауза, и стало очевидно, что никаких четких последствий не ожидается.

– Не знаю, – ответил отец. – Зависит от ситуации. Обычно я просто свирепею. У меня возникает свой маленький приступ. Наверное, это и послужило ему образцом. Не знаю, – он беспомощно махнул рукой.

– Итак, если вы рядом, он может ждать, что доведет вас и у вас тоже случится приступ.

– Ну, недавно я пробовал то, что нам советовали на этих курсах для родителей. Если он ударит сестру, я развожу их. Если я знаю, что она не виновата, я также ударю его либо лопаточкой, либо рукой. Но это абсолютно ничего не значит. Я делаю это исключительно из-за растерянности.

– Когда драка начинается, – сказала мама, – я беспокоюсь о Рут. Иногда она подначивает его, потому что знает, что побитая получит от нас сочувствие. Вот она и напрашивается. Она дразнит брата, потому что ее способ – дразнить и изводить, а его – бить. Он очень агрессивный, а она больше вредная.

– Сняты с нас под копирку, – заметил отец, показав на себя и на жену.

– До битья ты не доходил, – засмеялась жена.

– Что вы имеете в виду? – спросила терапевт.

– Раньше у меня были такие же припадки, как у Артура, – объяснил отец. – Я, правда, в такую ярость не приходил. Контроль не терял.

– Ты не бил меня, – сказала жена, – но с ума сходил основательно.

– В первые пять лет нашего брака я частенько сходил с ума. Она разочаровывала меня до смерти. Мне не удавалось побороть разочарование, я готов был головой об стенку стучать. Точно как Артур, страшно обиженный и разочарованный.

– Я стучу, но не хочу этого делать, – вставил Артур.

– Он очень расстраивается, – продолжал отец, – но если бы я ударил свою жену, я бы ее убил. Однажды я закатил ей пощечину, а потом слышал об этом много лет подряд. Я себя утихомирил в последние два-три года. Стал контролировать себя и чувствую себя в браке более уверенно. Мы стали лучше понимать друг друга. Не то чтобы мы не ссорились – ссоримся. Но мне как-то лучше удается держать себя в руках, и я понимаю Артура, когда он не контролирует ситуацию.

К этому моменту терапевт собрала всю необходимую информацию. Она проконсультировалась с руководителем, и план действий был определен. Проблема состояла не только в том, что предложить родителям, но и в том, чтобы выбрать то, что они смогут выполнить. Они чувствовали себя беспомощными и считали, что сделали все мыслимое и немыслимое. Уговорить их действовать было так же важно, как решить, что же они могут сделать, чтобы предотвратить вспышки насилия со стороны своего сына. Проблема состояла не в обучении, так как они знали, что и как делать, а в том, чтобы заставить их это делать.