Возникла пауза. Затем голос произнес.

— Вы ведь понимаете, что предосторожность никогда не бывает излишней. Особенно в таком деле, как наше. Николай Владимирович!

— Да!

— Вы же профессионал. Попробуйте поставить себя на мое место, и все поймете. Главное — не волнуйтесь. Сохраняйте спокойствие. Очень скоро мы подъедем и во всем разберемся.

— Я хочу выйти, — сказал Кудрявцев.

— Пока не стоит, — мягко ответил Карлов. — Я не могу выпустить вас в город. Ни вас, ни кого другого.

— Ваши люди будут стрелять?

— Это ни к чему, правда? — подхватил генерал. — И зачем нервировать пассажиров? Не надо. Я очень рассчитываю на вашу помощь.

— Какую?

— Сядьте. Успокойтесь. Просто дождитесь, пока мы сами не разрешим создавшуюся ситуацию.

— Нет никакой ситуации. Я здоров. И я хочу выйти. Послушайте, — Николая внезапно осенило, — свяжитесь с моим начальником.

— С кем? Говорите, я записываю.

— С моим начальником! Ильиным…

— Прошу вас, Николай Владимирович, не нервничайте. Успокойтесь. Как вы сказали? Ильин?

В этот момент Кудрявцев все понял. «Он знает, как меня зовут, и делает вид, что в первый раз слышит об Ильине… Этот Карлов просто тянет время. Он чего-то ждет…»

Николай посмотрел в боковой фонарь кабины. На взлетной полосе никого не было.

«Они не входят, потому что боятся заразиться. Но как только они будут готовы…» Николай догадывался, что это означает.

— Послушайте, генерал. Давайте начистоту. Я хочу выйти. Я хочу жить. А вы меня уже списали. В чем дело?

— Николай Владимирович, позвольте, я свяжусь с Ильиным. Мне потребуется несколько минут… Может, чуть больше.

— Ильин изолирован, так? — спросил Николай.

— Не понимаю, о чем вы говорите?

— Все. Теперь мне все ясно.

Ему действительно стало все ясно. Головная боль прошла так резко, словно ее выключили. Все тело налилось силой и гибкостью. «Период черного пятна, после чего все приходит в норму. Правда, ненадолго», — почему-то подумалось ему.

— А знаете, генерал, я угоню этот самолет!

Карлов устало усмехнулся.

— Николай Владимирович! Не делайте глупостей! Ситуация патовая! Вы не можете выйти, я не могу до вас добраться. Давайте пойдем навстречу друг другу. У самолета — пустые баки. Пока его заправят… Это долгая история. Вы же понимаете, что вы инфицированы. Ильина больше нет. Да и «Заслона» — тоже. Выброс… Я вас не выпущу. Поэтому успокойтесь и ничего не предпринимайте. Я гарантирую вам отдельную палату и любые лекарственные препараты, какие только скажете. Ну что, по рукам?

Николай молчал.

— Ну что? — повторил Карлов.

— Я не хочу… вот так, — сказал Кудрявцев.

— Но у нас же нет выбора… — начал было генерал и вдруг понял, что его никто не слушает. В трубке раздавалось только тихое потрескивание, потом и оно прекратилось.

Карлов протянул трубку референту и коротко бросил:

— Быстрее!

Черноволосый отбросил наушники и мило улыбнулся командиру корабля.

— Никто не хочет решать мои проблемы… Ровным счетом никто, понимаете? Видимо, придется самому, — он расстегнул пиджак и стремительно выхватил пистолет. Рванувшегося к нему командира он ударил рукояткой по голове, быстро отступил назад и запер дверь.

Командир упал в кресло; кровь из рассеченного лба закапала на белоснежную рубашку. Пилот выругался:

— Черт бы тебя побрал! Что ты делаешь? Что вообще происходит?

— Что происходит? — брюнет взвел курок. — Если вкратце — то нас уже нет. Мы еще ходим, дышим, шевелим губами, двигаем руками и ногами, но нас уже нет. Это понятно?

— Что значит «нет»? — недоумевал командир.

— «Летучий голландец». Слышали когда-нибудь об этом? Корабль, идущий в бурю и шторм под полными парусами. С неба льется лунный свет, завывает ветер… А на палубе — никого. Только призраки. Мы все — призраки.

— А-а-а, — протянул командир. Теперь, кажется, ему было понятно, в чем дело. Этот парень — сумасшедший. Только и всего. Сумасшедший с пистолетом в руке.

Командир намеревался незаметно включить связь, чтобы за диспетчерским пультом слышали, что здесь творится, но мужчина перехватил его движение, резко бросившись вперед и вырвав провода наушников из гнезд.

— Не надо! Пока это просьба, — он прижал обрез ствола к мокрому от пота лбу командира.

— Должен заметить, весьма вежливая, — стараясь не делать резких движений, сказал командир.

— Насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах, — парировал мужчина. — А теперь — запускайте двигатели.

Командир поднял на него глаза.

— Пожалуйста, уберите оружие.

Мужчина отступил на шаг, но по-прежнему продолжал держать пилота на мушке.

— Спасибо, мне так спокойнее, — сказал командир. — А теперь по порядку. Я могу запустить двигатели, но вам это ровным счетом ничего не даст. Керосина в баках — на пятнадцать минут, не более. Мы сможем только взлететь, но тут же упадем.