Водитель заглянул в салон и воскликнул.

— Мать моя женщина! Крови-то!

— Не тяни! — голос Карлова посуровел.

— Слушаюсь! — водитель взял у Кашинцева ключи, смерил его презрительным взглядом и сплюнул. — Мозгляк! Разделал бы тебя…

— Возьми рюкзак и девушку, — сказал генерал, обращаясь к Игорю.

Алена внезапно стала упираться.

— Я поеду с ним.

Карлов поморщился.

— Зачем? Это не нужно. Поезжайте лучше домой. Или вы волнуетесь потому, что у вас один ЧИП на двоих? Не волнуйтесь. Вирус уже не будет активироваться.

— Базовые станции уже отключили, да? — ехидно спросил Кашинцев.

— Успели прочитать?

— Немного. Пока вас ждали.

— Вы же понимаете, что ваша дальнейшая безопасность напрямую зависит от длины вашего языка? Так что — лучше забудьте сразу.

— Вообще-то, — Кашинцев приосанился, — меня вызывали из Питера специально для этого. Валерий Алексеевич… (при упоминании имени куратора Карлов еле заметно вздрогнул, но никто этого не заметил)… давал мне документы. В них, правда, не хватало двенадцати страниц…

— Этот пробел лучше не восполнять. Отдайте мне рюкзак с бумагами и идите на все четыре стороны.

Карлов подошел к задней двери и открыл ее.

— Ну? — сказал он Алене. — Я жду.

Девушка, поколебавшись, вылезла из машины.

Карлов едва скользнул взглядом по бледному, покрытому испариной, лицу Гарина и захлопнул дверь.

Водитель, не дожидаясь дальнейших указаний, тронул машину с места. «Волга», быстро набирая ход, промчалась по пустырю, разбрызгивая грязные лужи.

— Не волнуйтесь, о нем позаботятся, — Карлов взял у Кашинцева рюкзак и вытащил папку с бумагами. — Ну что же? — он посмотрел на Игоря и девушку. — Прощайте! Надеюсь, мы больше никогда не встретимся. При условии, что вы не будете болтать лишнего.

Он развернулся и пошел к машине.

— Постойте! — крикнул обескураженный Кашинцев. — Вы… Вы обещаете, что нас никто больше не будет искать? А?

— Конечно, — не оборачиваясь, крикнул Карлов. — Я, генерал Карлов, обещаю, что не буду больше вас искать!

Он знаком показал референту: «садись за руль» и устроился на пассажирском сиденье.

— Отмени ориентировку на Гарина, Муратову и Кашинцева. Мне кажется, первый не жилец, а эти двое… Пусть живут. Обещания надо держать.

Он помолчал, уставившись на две фигурки посреди огромного пустыря.

— И вот еще что. Узнай, куда отвезли тела погибших в перестрелке на Савеловском вокзале. Мне нужен Белозерцев Валерий Алексеевич.

— Кто это? — спросил референт. Фамилия была чем-то смутна знакома, но вспомнить точно он не мог.

— Племянник, — ответил Карлов и, увидев замешательство, отразившееся на лице референта, недовольно сказал. — Долго мы будем стоять? Или ты забыл, как водить машину?

Он открыл папку с бумагами Ильина и стал читать.

Через десять минут референт услышал, как генерал смеется. Он смеялся громко, до слез; хлопал себя по коленям, ненадолго замолкал и снова начинал смеяться.

Референт опасливо косился на Карлова, но боялся задавать вопросы.

Генерал спросил сам.

— Ты знаешь, что такое «бритва Оккама»?

— «Бритва Оккама»? — переспросил референт.

— Ну да!

— Нет, что-то не припомню. А что это такое?

— Да знаешь, друг… Это — такая ерунда, что и говорить о ней не стоит.

Затем Карлов вырвал из папки какой-то листок (референт успел отметить, что текст на нем не напечатан, а написан от руки), смял, поджег и выбросил на улицу.

— В морг, — сказал он.

Туда, где лежал труп майора ФСБ Белозерцева Валерия Алексеевича.