Шрифт:
Картину, правда, она была короткометражная, сняли в рекордно короткий срок - в шесть или семь дней.
Капабланка, Маршалл, Рети, Грюнфельд и другие мастера тоже фигурировали в картине - их изображения ловко смонтировали, взяв куски из хроники. Картина получилась смешная и имела успех
Владимир Фогель
Герой многих комедий, в том числе и "Шахматной горячки", Владимир Фогель был замечательным комедийным артистом. Судьба его, к сожалению, кончилась трагически.
Получив воспитание в школе Льва Кулешова, он вместе с В. Пудовкиным, Б. Барнетом и другими вскоре отделился от группы и начал свой самостоятельный путь.
Талантливый и своеобразный актер, В. Фогель обладал всеми данными, чтобы быть ведущим комиком мирового экрана.
Худой, с прекрасно тренированной фигурой, мрачный, в очках, он был представителем милой человеческой разновидности интеллигентов, которые на земном шаре, занимая исполнительские посты и службы, не имеют никакого решающего значения для судьбы человека.
Он в меру умен и в меру растяпа. Обаятелен в доброте и беспокоен в задумчивости. Девушки его любят и легко оставляют, не думая, что он может страдать. Ему верят, и его же обманывают. Таков был герой Володи, весьма схожий с ним самим.
Друг В. Пудовкина, он находился всецело под его влиянием.
Он обладал дарованием эксцентрика. И учитель его Л. Кулешов эффектно и гротескно подавал Фогеля в своих пантомимах "Картины без пленки". Но Фогель этим не довольствовался и стал одним из убежденных поклонников реалистического метода игры и раскрытия образа.
Трудолюбивый, он всегда работал жадно и так много, стараясь ничего не упустить, что у нас, его друзей, даже создавалось впечатление, что эта торопливость вызвана какими-то скрытыми мотивами.
Он очень любил семью. Человек высоких моральных качеств, чистый и застенчивый, он никогда не произносил непристойных слов и, смущаясь, как девица, краснел, если при нем ругались походя и зря.
Вечно озабоченный, он был либо непоседа и торопыга, либо вдруг мог долго стоять, глядя в одну точку.
– Володя!
Молчание.
– Володя!
– Да, да!.. Ты меня звал?
– Звал, несколько раз, но ты о чем-то мечтаешь?
– О жизни, дружище, о жизни...
Думать о жизни мучительно и озабоченно, вероятно, долго нельзя - он заболел. Его поместили в нервно-психиатрическую лечебницу...
Как-то во время съемок "Белого орла", пока в павильоне снимали Вс. Мейерхольда, В. Качалов, выпив чего-то из фляжки, которая всегда находилась у него в кармане мундира, пригласил меня в буфет.
В ожидании наших съемок, я играл его секретаря, Василий Иванович рассказывал мне множество увлекательных случаев из своей жизни, из жизни старой Москвы и актеров.
Так я узнал, что ему, молодому студенту, который был принят в труппу, - дело происходило, если мне не изменяет память, в Вильне, - антрепренер порекомендовал переменить для сцены фамилию.
"Вам не кажется, что не очень благозвучно для девочек: "Шверубович, Шверубович, бис!" Чувствуете,- нехорошо. Надо переменить".
"Я об этом как-то не задумывался. На какую же?" - смущенно спросил Качалов.
А вот посмотрим, - сказал антрепренер, развертывая свежий номер газеты.
– Вот, пожалуйста, умер генерал Василий Иванович Качалов. "Качалов, Качалов, бис!" - прикинул антрепренер.
– А?.. Удобно! Ну вот и отлично - один Качалов умер, а другой родился. Согласны?"
– Так я и стал Качаловым...
– заключил Василий Иванович.
– А то, вот еще с Мишей Климовым... у нас был случай на масленой...
Но в это время я почувствовал, что на меня кто-то пристально смотрит; быстро повернув голову, я увидел, как из темноты коридора, поблескивая очками, на меня глядел Владимир Фогель.
Я вышел:
– Верить ли глазам? Владимир, ты?
– Как видишь.
– Отпустили? Отдохнул, пойдем к нам, - и стал тащить его в буфет.
– Нет, нет! И не кричи, пожалуйста, я гуляю. Соскучился и вот пришел.
Он был возбужден, белая рубашка была расстегнута, тонкая шея и худые, впалые небритые щеки его очень старили. Глаза, обычно мягкие, с грустным юмором, беспокойно бегали.
– Володя, что случилось?
– спросил я тревожно, после того как он буквально затиснул меня под лестницу, где лежали ковры и дорожки.