Пятая колонна

Аннотация
Пустынная поверхность этой планеты дала интересные образцы минералов и фауны, и Кирк был занят разбором контейнеров для телепортации на "Энтерпрайз"..

Пустынная поверхность этой планеты дала интересные образцы минералов и фауны, и Кирк был занят разбором контейнеров для телепортации на "Энтерпрайз", когда порыв ледяного ветра швырнул горсть песка ему в лицо. Рядом с ним Зулу, державший на поводке кроткое собакоподобное животное, поежился. – Температура начинает падать, капитан. – Ночью доходит до минус 250, – сказал Кирк, мигая, чтобы удалить песок из глаз. Он потянулся было, чтобы потрепать животное, но вынужден был резко обернуться на крик. Техник-геолог Фишер свалился со скамьи, на которой работал. Его комбинезон был запачкан липкой желтоватой рудой от плеч до самых ног. – Повредил себе что-нибудь? – спросил Кирк. – Руку порезал, сэр, – поморщился Фишер. Порез был глубоким, просто ужасным. – Отправляйся в лазарет, – приказал Кирк. Фишер послушно снял с пояса коммуникатор. В отсеке телепортации "Энтерпрайза", Скотти, получив запрос на перемещение, сказал: – Хорошо. Фокусируюсь на вас, – он повернулся к технику по телепортации Вильсону, стоявшему у консоли. – Разряд! Но едва Фишер стал материализоваться из туманного сияния, над платформой на консоли вспыхнул предупреждающий красный свет. – Включить синхронизацию! – поспешно приказал Скотти. Вильсон щелкнул тумблером. Красный свет погас. Фишер, обретя плотность, сошел с платформы. – Что произошло? – спросил Вильсон. – Оступился, – ответил Фишер. Вильсон присмотрелся к желтым пятнам на его комбинезоне. Несколько хлопьев упало на пол. – На чем оступился? – поинтересовался Вильсон. – Не знаю – что-то вроде мягкой руды. Скотти потянулся за сканирующим устройством и провел им по комбинезону. – Эта руда магнитна, – сказал он. – Смените вашу форму, Фишер. – Есть, сэр. Нахмурившись, Скотти осмотрел консоль. – Эта штука разъедает металл. Мне это не нравится, – проворчал он Вильсону. Голос Кирка отвлек ею внимание. – Капитан Кирк готов к перемещению. – Момент, капитан, – Скотти снова проверил консоль. – Сейчас, кажется, порядок, – сказал он Вильсону. – Но будем действовать с удвоенной осторожностью. Сходи за синхронометром. – Вернувшись к микрофону, он сказал: – Порядок, капитан. Фокусируюсь на вас. – И он активировал телепортатор. К гулу аппаратов примешивался незнакомый воющий звук. Поспешно сняв настройку, Скотти решил сообщить Кирку о том, что отменяет перемещение. Но процесс уже начался. Инженер с беспокойством взглянул на приемную платформу. Там, окруженный мерцанием, стоял Кирк, непривычно бледный, с тревогой в глазах. Когда он сошел с платформы, ноги его чуть не подкосились. Скотти подбежал к нему. – Что случилось, капитан? Дайте-ка я вам помогу. – Немного кружится голова. Наверняка ничего серьезного. – Он огляделся. – Отсек не останется без присмотра, если вы меня проводите? – Нет, сэр. Вильсон сейчас вернется, я его послал за инструментом. Дверь за ними закрылась. Над платформой снова поднялось искристое марево, и в нем стала появляться какая-то фигура. Когда она обрела плотность, это была точная копия Кирка – кроме глаз. Это были глаза бешеного зверя, выпущенного из клетки. Он осмотрелся по сторонам, напряженный, словно в ожидании нападения. Вильсон, открыв дверь, немедленно почувствовал это напряжением и спросил: – Вы в порядке, капитан? Ответом ему было гортанное рычание. Двойник снова окинул взглядом помещение в поисках выхода. Он облизал сухие губы и вдруг заметил дверь, которую Вильсон оставил открытой. В коридоре Кирк сказал: – Дальше я сам. Вы, Скотти, лучше возвращайтесь назад. – Есть, сэр. – Спасибо за помощь. – Вы бы дали доктору Мак-Кою осмотреть себя, капитан. – Хорошо, инженер. Пусть осмотрит мои двигатели. Идти было недалеко. За углом он столкнулся с Мак-Коем. – Думаю, нам необходим светофор на этом пере… – Мак-Кой осекся при взгляде на капитана. – Что с вами случилось? – Не знаю, – ответил Кирк. – У вас такой вид, будто вы врезались в стенку. – Это ваш официальный диагноз? – Да плевать на диагноз. Идите и ложитесь. Мне нужно осмотреть одного симулянта, а потом я вернусь и осмотрю вас. – Если сможете меня найти, – сказал Кирк и двинулся по коридору. Мак-Кой проводил его удивленным взглядом. Затем он поспешил в лазарет к ожидавшему его Фишеру. Тот уже сменил испачканный комбинезон. Мак-Кой промыл раку на его руке. – Похоже, придется немного отдохнуть, маленькие каникулы, а? Фишер ухмыльнулся. Мак-Кой, осушая порез тампоном, оглянулся на звук открывшейся двери. Дубль заговорил сразу же. – Бренди, – сказал он. Это требование и манеры копии Кирка были совершенно нехарактерны для оригинала. Но присутствие Фишера несколько смягчило удивление Мак-Коя. Он решил не обращать внимания на требование. – Не спешите приступать к работе, – сказал он Фишеру. – Смачивайте повязку вот этим антисептиком, возьмете пузырек с собой. – Да, сэр, – Фишер поднял перебинтованную руку. – Не так плохо, капитан. Замечание повисло в воздухе. Мак-Кой обернулся к дублю и знаком позвал его войти в кабинет. – Садитесь, Джим, – произнес он. – Думаю, нам лучше… Он осекся. Двойник уже стоял у запертого шкафа со спиртным, вцепившись ногтями в его дверцы. – Я сказал – бренди! – прошипел он. Мак-Кой ошеломленно вытаращился на него. Дубль ощерился, не в силах открыть шкаф. Обеспокоенный Мак-Кой нервно попытался еще раз. – Сядьте, Джим. Дубль содрогнулся. Он опять издал яростное шипение. – Дай мне выпить! – Да что с… – начал было Мак-Кой. Он увидел, что нервно скрюченные пальцы готовы разбить стекло в дверце шкафа. – Джим! – закричал Мак-Кой. Двойник развернулся, сжав кулаки, Мак-Кой едва увернулся от удара. Он попытался взять себя в руки. – Хорошо, я дам вам бренди. Сядьте! – но ему не удалось осуществить свое намерение. Как только дверца была отперта, он был отброшен в сторону, и двойник, сжимая бутылку в руках, бросился к двери. – Выпейте это в своей каюте, Джим! Я зайду к вам через… Дверь с грохотом захлопнулась. Мак-Кой, подойдя к экрану внутренней связи, нажал кнопку. На экране возникло лицо Спока. – Мистер Спок, не происходило ли чего-нибудь необычного на поверхности планеты? Холодный голос ответил: – Один небольшой инцидент, который наверняка не очень обременит ваши выдающиеся таланты целители. Мак-Кой был слишком взволнован, чтобы попасть на этот крючок. – Капитан имел к нему отношение? – Нет. – Так. С ним что-то не то. Он только что покинул мой кабинет, ворвавшись, как бешеный. Этот бешеный, продвигаясь по коридору, почувствовал вдруг желание выпить в одиночестве. Ближней к нему оказалась дверь с табличкой "Старшина Дженис Рэнд". Двойник тронул ее, что-то прикидывая, и скользнул внутрь. Тут он откупорил бутылку, опрокинул ее и отхлебнул огромный глоток. Довольный рык вырвался у него. Бренди слишком приятно щекотал горло, чтобы удержаться от следующего глотка. Глаза полузакрыты в чувственном наслаждении, – теперь это было лицо настоящего Кирка, свободное от подавленности и напряжения. Самоконтроль и дисциплина читались на нем. Кирк еще не вполне оправился от своего загадочного приступа. Оказавшись в своей каюте, он снял рубашку и стал массировать нывшие шею и мускулы плач. Когда в дверь постучали, он отозвался: – Да? – Спок, сэр. – Входите, – Кирк нажал кнопку замка. – Доктор Мак-Кой просил меня заглянуть к вам, сэр. Надевая рубашку, Кирк спросил: – Почему вас? – Только доктору Мак-Кою известен ответ на этот вопрос, сэр. – У него должны быть основания. – Может быть, – мягко сказал Спок, глядя Кирку в лицо. – Ну, мистер Спок, думаю, вы меня узнаете, когда мы с вами увидимся в следующий раз. – Доктор Мак-Кой сказал, что вы вели себя как дикарь. – Это Мак-Кой сказал? – удивился Кирк. – Должно быть, он шутил. – Я вернусь на мостик. – Я скажу доктору, что вы были здесь. Когда дверь закрылась, Кирк, озадаченный этим разговором, потянулся за своим капитанским кителем. На двенадцатой палубе, ниже уровня коридоров, его двойник ощущал воздействие бренди. Но он был достаточно трезв, чтобы укрыться в спальне Рэнд, когда послышался звук открываемой двери. Он наблюдал, как она вошла. Когда она сняла с плеча трикодер, он вышел из своего укрытия. Посещать спальни привлекательных членов экипажа женского пола было не в привычках Кирка, и Дженис поразило его появление. Она решила улыбнуться. – Приятная неожиданность, сэр, – сказала она игриво. Но ее улыбка погасла под тяжелым похотливым взглядом. – Я могу чем-нибудь?.. – Она напряглась. Двойник подошел достаточно близко, чтобы она смогла ощутить запах бренди в его дыхании. Она вспыхнула от близости мужчины, отшатнулась и в замешательстве повторила: – Я чем-нибудь могу помочь, капитан? – Наверняка, – ухмыльнулся двойник. – Но зови меня Джим, Дженис. Ни слова, ни тон, которым они были произнесены, не соответствовали тому образу Кирка, который существовал в сознании Дженис Рэнд. Никогда она не видела его иначе как прохладно-галантным по отношению к женщинам – членам экипажа. С самого первого дня на корабле она смотрела на капитана как на самого недоступного и желанного мужчину, которого она когда-либо встречала. Однако это был ее секрет. К нему невозможно было подступиться, нет, кто угодно, – но не капитан звездного лайнера "Энтерпрайз" Джеймс Т.Кирк. И во всяком случае, не для скромного двадцатилетнего старшины по имени Дженис Рэнд. Конечно, он выпил, а когда мужчина пьян… И все-таки из всех женщин на корабле этот прекраснейший в мира мужчина обратил внимание именно на нее; и по какому-то таинственному стечению обстоятельств счел ее достойной своего сексуального интереса. Она вдруг почувствовала, что ее видят сквозь униформу. – Я… капитан, здесь не… – она запнулась. – Ты слишком женщина, чтобы не знать, – сказал двойник. – Я сходил по тебе с ума с того момента, как ты появилась на корабле. Мы оба знаем, что это внутри нас обоих. Мы не мохом сказать этому "нет" – сейчас, когда мы наконец одни, только ты и я. Только попробуй отрицать это – после… Он обхватил ее руками и крепко прижался к ее губам. На мгновение она от потрясения потеряла способность двигаться. Потом отшатнулась. – Пожалуйста, капитан. Вы… мы… Его красивое лицо свела судорога гнева. Он опять грубо поцеловал ее, со слабым стоном она попыталась высвободиться. Он только крепче привлек ее к себе, покрывая поцелуями ее лицо, шею. – Мне… больно, – прошептала она. – Тогда не сопротивляйся. Ты же знаешь, что тебе этого хочется самой. Дженис взглянула в глаза, как она думала, Кирка. Ей было несколько стыдно признаться самой себе, что это была правда. Она не хотела противиться поцелуям капитана. Но как он смеет утверждать это? – Я что, должен приказать вам, старшина Рэнд? На этот раз поцелуй в губы был откровенно зверским. Дженис, возмущенная тем, что ее тайна, которую она хранила ото всех, так грубо открыта, начала сопротивляться по-настоящему. Она вонзила ногти в красивое лицо двойника. Он отшатнулся, и она рванулась к двери. Уже в коридоре она была схвачена. Фишер, возвращаясь в свою комнату с забытым пузырьком антисептика, увидел сражающуюся пару. – Проходите! – это был командный голос Кирка. Дженис почувствовала облегчение. Капитаназаметили в этойпостыднойсцене. Если наказанием ему будет потеря уважения экипажа, он должен винить только себя. Она закричала: – Позовите мистера Спока! Фишер уставился на нее. – Позовите мистера Спока! – снова крикнула девушка. Фишер бросился бежать. Двойник крепче ухватил ее. Затем, поняв, какую опасность представляет свидетель, кинулся вдогонку по коридору. Фишер добрался до интеркома на стене. – Это Фишер из геологического! Подойдите на двенадцатую палубу, сектор… – двойник застал его на середине фразы. Фишер обернулся и получил удар правой в челюсть. Теперь была его очередь заорать. – Помогите! Сектор три! Этот вопль услышали на мостике. Спок кинулся к лифту, бросив "Прими контроль!" навигатору Фаррелу. На двенадцатой палубе было пусто. Спок замер в нерешительности. Затем, устремившись по коридору, он сбавил скорость до небрежной походки. Острые глаза вулканита внимательно осматривались вокруг. Вдруг он нагнулся и провел пальцем по покрытию пола. Палец был в крови. Кровавый след вел к каюте старшины Рэнд. Он открыл дверь. Она сидела в кресле, в растерзанной униформе, глаза были пустыми и остановившимися. Около нее на полу лежал Фишер. Она не вымолвила ни слова, когда Спок нагнулся над ним. Лицо Фишера было кровавым месивом. – Кто это сделал? – спросил Спок. Разбитые губы Фишера шевельнулись. – Капитан Кирк, – прошептал он и потерял сознание. Кирк очень спокойно переспросил: – И старшина Рэнд утверждает, что я напал на нее? – Да, сэр, – подтвердил Спок. – Техник Фишер также обвиняет вас в нападении на нее и на себя. – Последние полчаса я не выходил из своей каюты. Спок показал полупустую бутылку бренди. – Что это? – Бутылка бренди, которую, как утверждает доктор Мак-Кой, вы взяли из шкафа в его кабинете. Я с Фишером нашел ее в каюте старшины Рэнд. – Мак-Кой сказал, что я взял бренди? – в голове Кирка опять зазвенело. Он прикрыл глаза на мгновение, чтобы справиться с головокружением. Затем он встал. – Пошли выясним, что происходит на корабле. – Он прошел мимо Спока и вышел из каюты в коридор. Створки лифта захлопнулись за ними, и двойник – темное пятно в тени бокового прохода – тихо скользнул в коридор. Тяжело дыша, он толкнул дверь каюты Кирка. Дверь открылась. Внутри его внимание привлек запор на панели спального отделения. Он нажал на кнопку, скользнул внутрь и закрыл панель за собой. Упал на кровать, обессиленно вздохнул. Затем копия лица Кирка зарылась в подушку, чтобы укрыться от света и звуков мира, который его ненавидел. В лазарете старшина Рэнд рассказывала: – Потом он поцеловал меня… и сказал, что мы… что он капитан и может приказать мне… – глаза ее смотрели вниз, на руки, чтобы не смотреть в глаза Кирку. Она адресовала свои слова Споку. – Продолжайте, – сказал Кирк. Теперь она взглянула на него. – Я… Я не знала, что делать. Когда вы заговорили о нас… о чувстве, которое мы… скрывали все это время… – Чувство, которое мы скрывали, старшина Рэнд? – переспросил Кирк. – Я вас правильно понял? – Да, сэр, – в отчаянии она повернулась к Мак-Кою. – Он капитан, доктор! Я просто не могла… – ее лицо застыло. – Я не могла говорить с вами, – обрушилась она на Кирка. – Я была вынуждена драться с вами, расцарапать вам лицо, пинать и… – Старшина Рэнд, – сказал Кирк. Он подошел к ней, сделав вид, что не замечает ее невольного движения прочь при его приближении. – Взгляните на меня! Взгляните на мое лицо! Вы видите какие-нибудь царапины? – Нет, сэр, – прошептала она. – Я был в своей каюте, старшина. Как я мог находиться там и у вас в одно и то же время? Она заломила руки. – Но, – ее голос осекся, – я точно знаю, что произошло. И это были вы. Я… я не желаю вам зла. Я бы даже никому не сказала об этом, если бы техник Фишер не видел всего и… – Старшина, – сказал Кирк, – это был нс я! Она начала плакать. Она выглядела очень маленькой, очень юной в своей помятой форме. Кирк протянул руку, чтобы успокаивающе коснуться ее плеча, – но она отшатнулась, как будто прикосновение могло обжечь ее. Спок сказал: – Вы можете идти, старшина. Всхлипывая, она поднялась на ноги. Когда она была уже у дверей, Кирк позвал: – Старшина, – она остановилась. – Это был не я, – повторил он. Но она вышла, не оглянувшись. Спок нарушил молчание. – Капитан, на корабле кто-то выдает себя за вас. Этого можно было ожидать от Спока. Вера до конца – в этом был весь Спок. Кирк оттянул воротник форменной рубашки, будто тот душил его. Через мгновение он направился в процедурную лазарета, где доктор Мак-Кой снова трудился над повреждениями Фишера. Он, конечно, был занят – слишком занят, чтобы поднять глаза на капитана. Но распростертый на столе Фишер взглянул на него – и в глазах его было откровенное презрение. Зажужжал интерком, и Скотти сказал: – Капитан, можно вас на минуту в отсек телепортации. Кирк хорошо запомнил взгляд Фишера. Если бы Спок молча не присоединился к нему, неизвестно, отважился бы он ответить на вызов Скотти. Слышал ли он уже занимательные детали поведения капитана за последний час? Но, казалось, Скотти был полностью поглощен неисправным телепортатором. Он поднял глаза от консоли на вошедшего Кирка. – Полная катастрофа, капитан, – он повернулся, чтобы сказать своим техникам: – Продолжайте проверку цепей. Рядом с консолью лежало то самое собакоподобное животное, найденное на планете. Скотти указал на него: – Мы переместили его на корабль, сэр, и… – И что? – спросил Кирк. Скотти помолчал. – И это животное здесь. Но оно также и там, в том ящике для образцов. Он вместе со Споком и Кирком подошел к ящику. Навстречу неслось злобное рычание. Скотти осторожно приподнял крышку. Существо внутри ощерилось, изо рта его капала пена. Скотти еле успел захлопнуть крышку, когда зверь прыгнул на них. – Это кажется точной копией первого животного, – медленно промолвил Спок. – Исключая разницу в темпераменте, они просто близнецы. Скотти вернулся к консоли и взял первое животное на руки. Поглаживая его, он сказал: – Через несколько секунд после того, как его передали по телепортатору, на платформе появился тот дубликат. Если бы это произошло с человеком – совсем другое дело. Напряжение в лице Кирка было очевидным. Скотти продолжал: – Одно животное смирное, а другое злобное, дикое, как волк, – они кажутся прямыми противоположностями друг другу. Капитан, пока мы не выясним, что не в порядке с транспортером, я не осмелюсь поднимать группу высадки с планеты! – Господи… – вырвалось у Кирка, его вдруг осенило. На "Энтерпрайзе" не было никого, притворявшегося им. Это был его собственный двойник – темный, злобный аспект человеческой природы, который каждый смертный несет в себе от рождения до смерти. Его "Каин" яростно рыщет по "Энтерпрайзу" в поисках того, что вознаградило бы его за годы отверженности – годы, которые он провел как узник совести, долга, ответственности. Каким-то образом он избавился от связи со своим основным "Я" и теперь вырвался на свободу, используя его голос, его лицо. Он постепенно пришел в себя и почувствовал взгляд Спока. Вулканит взял покорное животное на руки. Что-то в том, как он его держал, успокоило бурю в душе Кирка. Он заговорил. – Ты знаешь, что разделило это животное надвое, Скотти? – Думаю, да, сэр. Когда поднялся Фишер, его одежда была испачкана каким-то мягким желтым веществом. Он сказал, что это руда. Немного ее попало на платформу телепортатора. Когда мы исследовали ее, то нашли неизвестные магнитные элементы. Возможно, из-за них возникла перегрузка. Пока нельзя сказать точнее. – Но вообще-то телепортатор работает? – Да, сэр. Ко поднять людей… Они могут удвоиться, как и вы… – он запнулся. – Как это животное, капитан. Так что Скотти знал . – Сколько времени потребуется, чтобы найти неисправность? – Не могу сказать, сэр. Кирк с трудом заставил себя успокоиться и рассуждать разумно. – Мы не можем просто оставить тех четверых на планете. Они замерзнут насмерть. Ночью на этой планете минус 250. – Мы делаем все, что можем, капитан. Кирк взглянул на платформу телепортатора. Какой секрет она скрывала? Он сам тысячу раз возникал на ней из воздуха, целый и невредимый. Почему же в этот раз? Что произошло? Где и когда он был разделен надвое, как простейший организм, размножающийся делением? Снова вернулось головокружение. А платформа, по-прежнему пустая, смотрела на него, храня свою тайну. Спок подошел и встал рядом. – Насчет вашего дела, капитан. Кирк вздрогнул, как человек, очнувшийся от кошмара. – Да, мы должны его обнаружить. Поисковые группы, мистер Спок, нам нужно организовать поисковые группы. – Мы не можем позволить себе убить его, – сказал Спок. – Мы не обладаем достаточными данными – совершенно неизвестно, как его смерть повлияет на вас. "Значит, Спок понял." – Да, верно, – сказал Кирк. – Мы этого не знаем, но люди должны быть вооружены. У всех должны быть фазеры, поставленные на оглушение. Его нужно взять без… если кто-то выстрелит, чтобы убить, он не умрет… – это не способ избавиться от него… Спок заметил разрыв между мыслями и словами капитана. Они были разрознены, не связаны. Нет, сомнений не было. Этот Кирк не был тем собранным, решительным Кирком, которого он знал. – Трудно будет приказать схватить существо, так близко напоминающее вас, капитан. – Скажите им… – Кирк беспомощно взглянул на него. – Лучше я сам сделаю объявление команде – скажу им, что произошло, – как смогу. Это хороший экипаж – они заслуживают, чтобы им сказать. – Должен возразить, капитан, – сказал Спок. – Вы капитан этот корабля. Вы не мотаете показать команде свою неуверенность. Это ваша проклятая судьба – быть для них совершенством. Мне очень жаль, сэр. Но это факт. Если они потеряют уверенность в вас – вы потеряете экипаж. Кирк сжал голову ладонями. – Я знаю, мистер Спок. Почему я забыл об этом? – Он пошел было прочь, но остановился, не оглядываясь. – Если снова заметите, что я ошибаюсь, приказываю вам сказать мне об этом. – Есть, капитан. Кирк вышел из отсека телепортации. На мостике он на мгновение оперся на спинку капитанского кресла, прежде чем опуститься в него. Командовать. Никакой слабости, ошибок, замешательства. Взяв себя в руки, он наклонился к интеркому. – Говорит капитан. На борту корабля кто-то принимает мой облик. Этот человек выглядит в точности как я и притворяется мной. Этот человек опасен. Соблюдать максимальную осторожность. Всем вооружиться. Двойника можно отличить по исцарапанному лицу. Все это слышал и двойник. Он быстро сел на постели Кирка. – Повторяю, – говорил голос в интеркоме. – Двойника можно отличить по царапинам на лице. Поисковым группам докладывать мистеру Споку. Ручные фазеры поставить на оглушение. Двойнику вреда не причинять. Повторяю. Двойник не должен быть поврежден. Дубль дотронулся до царапин на лице. Потом встал и посмотрелся в зеркало. – Двойник! – пробормотал он про себя. – Я Кирк! – крикнул он изображению Кирка на экране интеркома. Приступ ярости овладел им. Царапины кровоточили. Стараясь получше разглядеть их, он опрокинул баночку с лечебным кремом, из нее вытекла густая жидкость. Он погрузил пальцы в крем и стал втирать его в царапины. Это заглушило боль и сделало менее заметными следы борьбы. Дубль заворчал от удовольствия. Он еще втирал крем, когда услышал в коридоре звук поспешно приближающихся шагов. Когда шаги удалились, он открыл дверь. Вильсон спешил по коридору с каким-то оборудованием для телепортатора. – Вильсон! – окликнул двойник. – Подойдите сюда! Вильсон подошел. – Дайте мне ваш оружейный пояс. – Есть, сэр. Подавая пояс, Вильсон увидел слой крема на его лице, но подозрение запоздало. Двойник уже держал в руке его фазер и ударил Вильсона по челюсти рукояткой. Когда Вильсон упал, дубль наклонился, чтобы ударить снова. Затем он втащил его в каюту Кирка. С окровавленным фазером в руке он кивнул самому себе и вышел в коридор. Внизу, на поверхности планеты, темнело. Зулу и трое из его команды собирали камни, чтобы построить стену от поднимающегося ветра. Иней уже покрывал землю повсюду, куда падал взгляд. В коммуникаторе послышался голос Кирка: – Мистер Зулу, как продвигается укрытие? – Это комплимент камням, сэр, – называть их укрытием. Здесь уже 50 ниже нуля, капитан. У этой группы не было утепленных комбинезонов. Кирку трудно было произнести "Отбой". Он должен был бы спуститься к ним сам. Сидя в капитанском кресле, он снова должен был бороться с приступом неуверенности. – Бабы должны поднять людей оттуда, – сказал он Споку в спину. Но тот прислушивался к докладу одной из поисковых партий. – Палуба 5, сектор 2 и 3 полностью проверены. Результат отрицательный. Продолжаем в секторах 4 и 5. – Принято, – сказал Спок и переключился на другой вызов. – Восьмая группа, сэр. Техник по телепортации Вильсон только что обнаружен выползающим из капитанской каюты. Он сильно избит. Он говорит, двойник напал на него, позвал по имени и отнял фазер. – Отправьте его в лазарет и продолжайте поиск. – Мы должны обнаружить это… эту мою противоположность раньше, чем… – Кирк замолчал. – Но как, Спок, как? – Очевидно, сэр, он знает о команде, корабле и оборудовании то же, что и вы. Поэтому, возможно, мы можем предугадать его следующий шаг. Зная корабль, где бы вы, капитан, спрятались от массированного поиска? Впервые за все это время Кирк заговорил безо всякого колебания. – Нижний уровень. Инженерная палуба. Пошли! В лифте Спок вынул фазер из кобуры. Не глядя на Кирка, он сказал: – Я ставлю его в режим оглушения, сэр. А ваш фазер? – Кирк проверил, и Спок снова заговорил: – Это существо опасно. Как вы думаете, может быть, нам понадобится помощь, когда мы встретим его? Снова вернулась пытка нерешительности. Наконец Кирк произнес: – Нет. Если мы обнаружим его, я не хочу, чтобы рядом был кто-то, кроме вас. – Он уже вышел из лифта, когда Спок окликнул его: – Капитан! Кирк повернулся. – Вы приказали мне сказать вам, когда… – Я сказал нет, мистер Спок. Никого, кроме вас. Нижний уровень Инженерной палубы содержал обширный комплекс, обеспечивающий "Энтерпрайз" энергией. В его темной пещере блестели полированные детали механизмов, проходы сужались, расширялись и сужались снова, пересекаясь с другими проходами. Гул мощных ядерных реакторов отражался от металлических стен глухим эхом. Неожиданно, обойдя динамо-машину, Спок понял, что он один. Он повернул туда, откуда только что пришел, в надежде обнаружить Кирка. Кирк, не зная, что он потерял Спока, смотрел на свой фазер, вид которого нервировал его. Это было ничем иным как орудием самоубийства. Жизнь, которую он мог прервать, была частью его самого. Он вернул фазер в кобуру. И его "Каин" наблюдал это. Сжавшись между двумя генераторами, двойник слышал его приближающиеся шаги. Лицо перекосила страшная смесь страха и злобы. Нацелив фазер, он вышел из убежища. Кирк замер. Волна холода прокатилась по телу, когда он узнал себя в другом. Это безымянное существо принадлежало ему более, чем имя, данное ему родителями. Два Кирка смотрели друг на друга в каком-то трансе. Затем, как будто им двигала сила, столь же непонятная, сколь мощная, Кирк сделал шаг вперед. Двойник поднял фазер. Кирк заговорил. Голос звучал странно для него самого. Он был исполнен пророческой силы мистика, неожиданно исполнившегося сознанием неопровержимой истины. – Ты не должен причинять мне вред. Ты не должен убивать меня. Ты будешь жить ровно столько же, сколько и я. Неуверенность промелькнула в лице двойника, и Кирк словно в трансе, знал, что это отражение его собственной нынешней неуверенности. Затем замешательство прошло. – Ты мне не нужен! – произнес дубль. – Мне нет нужды верить тому, что ты говоришь. Поэтому я могу убить тебя! Его палец был на спуске смертельного оружия. В этот момент из-за генератора в броске вылетел Спок. Прыжок придал дополнительную силу удару, которым он уложил дубля. Двойник упал, а его фазер разразился огнем, попав в какую-то машину позади Кирка. Она вспыхнула клубком огня и развалилась. Спок смотрел вниз на неподвижного дубля. – Боюсь, необходима помощь доктора Мак-Коя. Это беспокойство было вполне обоснованным. Сознание никак не возвращалось к двойнику. Кирк и Спок, каждый по-своему взволнованный, наблюдали за тем, как Мак-Кой наклонился над фигурой на койке. Мак-Кой молча работал, и Кирк подошел к экрану интеркома. Соединившись с инженерами, он спросил: – Как там телепортатор, Скотти? Вы уже все проверили? – Да, сэр. И думаю, мы исправили неполадку. Но тут новая проблема. – Что там? – Мы еще не знаем, сэр. Мы работаем. Это все, капитан? Опять Кирк не мог решиться сказать ни да ни нет. Повисла неловкая пауза. Наконец Скотти сказал: – Тогда я лучше вернусь к работе, сэр. На планете, наверно, совсем стемнело. Кирк крикнул в микрофон: – Найдите, в чем там дело, Скотти! И, ради Бога, исправьте это. Четыре человеческие жизни зависят от телепортатора! Скотти сухо ответил: – Мы делаем все, что можем, сэр. Кирк оперся лбом о раму экрана… – Я знаю, Скотти. Ты всегда делаешь, что можешь. Держи меня в курсе, хорошо? – Да, сэр. – В голосе слышалось облегчение. У постели пациента Мак-Кой закончил осмотр. – Как… он? – спросил Кирк. – Повышенное давление и сердцебиение, – ответил Мак-Кой. Он взглянул на Спока. – Вероятно, от этот удара в подбородок. – Это было необходимо, доктор. – Это… существо скоро придет в себя. Поскольку я ничего не знаю о состоянии его ума, я не могу дать ему транквилизатор. Лучше его связать. Он взглянул на Кирка, как бы спрашивая его разрешения. Кирк вдруг почувствовал удушье. Тяжелый груз необходимости отдавать приказы, казалось, давил на него. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от тошноты. – Да, – выдавил он. – Конечно. Я только хотел бы, чтобы кто-нибудь сказал, что со мной происходит. – Вы теряете способность принимать решения, капитан, – сказал Спок. – Что-о? Мак-Кой был занят связыванием дубля, но не настолько, чтобы не посмотреть с интересом на Спока. Но вулканит продолжал, спокойный и непоколебимый. – Исходя из моих наблюдений, вы быстро теряете возможность действовать. Замешательство в критический момент, потеря чувствительности. Капитан, вы отказываетесь защищать себя. Вы отказались от подмоги, когда мы одни спустились на нижний уровень, в то время как должны были окружить себя охраной, пока двойник не был бы пойман. – Он сделал паузу. – Вы расставались с людьми и за меньшую нерешительность, меньшую пассивность перед лицом опасности. – Скажи главное, Спок! – крикнул Мак-Кой. – Главное? – Я уверен, ты знаешь, в чем дело. – Я анализирую, доктор, а не делаю выводы. – Да ты же копаешься во внутренностях капитана, что-то ты хоть понимаешь? – Оскорбление, доктор? Собранный, спокойный, вулканит продолжал: – Двойственность человеческого ума многообразна. В данном случае мы имеем дело с проблемой управления. В идеале это баланс между положительной и отрицательной энергией – равновесие, поддерживаемое силами, которые порождаются этими энергиями. Нужны доказательства? – он повернулся к Кирку. – Ваша негативная энергия была отторгнута от вас процессом копирования. Вследствие этого способность принимать решения покинула вас. Если так пойдет и дальше, как долго вы сможете оставаться капитаном этого корабля? Окончательно неспособный решить что-либо, вы в конца концов… Мак-Кой перебил. – Джим, отдайте команду! Прикажите ему проваливать. – Если я кажусь вам бесчувственным по отношению к размерам вашего страдания, пожалуйста, капитан, поймите. Таков я есть. – Это уж точно, черт возьми, – заметил Мак-Кой. – Джентльмены, – произнес Кирк. В конце концов, всегда в конце, наступает момент, когда боль снова становится личным делом каждого. Эта сцена, насколько бы унылым ни было ее содержание, все-таки оставалась привычной перепалкой между доктором и вулканитом. Они не упускали случая поспорить и получали от этого громадное удовольствие. Кирк мягко улыбнулся обоим. – Моя способность командовать испарилась не полностью. До тех пор, пока это не произойдет, прошу вас прекратить. Зажужжал интерком на столе Мак-Коя. Кирк включился. – Кирк слушает. – Инженерный отсек, сэр. Мы только что обнаружили эту новую неполадку с телепортатором, сэр. Поврежден блок ионизации. Похоже на выстрел из фазера. Фазер двойника повредил блок; двойник, это отделенная часть его самого. Если ею люди замерзнут на ледяной планете там, внизу, это будет виной Кирка, их капитана, которому они так доверяли. Он встал, чтобы пойти к двери. – Если я понадоблюсь, я в зале заседаний. Внизу, на планете, разожгли костер. Черная ночь наступала на людей. И языки изморози вползли по камням убежища, где покинутые члены команды прижимались друг к другу, стараясь согреться. Зулу, с потрескавшимися и воспаленными от холода губами, вынужден был подержать руку над огнем, чтобы пальцы смогли управиться с коммуникатором. – Можете сказать нам, как дела, "Энтерпрайз"? Здесь минус 90. – Говорит капитан, мистер Зулу. Мы определили неисправность. Уже скоро. – Может, спустите нам термос с кофе на веревке? – Попробуем, – сказал Кирк. – Рисовая водка тоже сгодится, если у вас нехватка кофе. – Я проверю запасы рисовой водки, мистер Зулу, – и снова он должен был сказать: – Отбой. Он посмотрел на свою руку, лежавшую на клавише интеркома. Он опасался вызвать Скотти. Но нажал клавишу. – Поврежденный блок, Скотти. Доложите состояние. – От него мало что осталось, сэр. – Насколько серьезно? – Мы его не починим раньше, чем через неделю. Неделя. 168 часов. Говорят, что перед тем, как умереть от холода, человек засыпает. Сидя в одиночестве в зале заседаний Кирк понял, что воображение стало его смертельным врагом. Око нарисовало ему поверхность планеты, схваченную смертельной стужей, ночь, напоминавшую о своем приближении мертвым сном, который охватывает его товарищей по мере того, как кровь в жилах обращается в лед. Уже сейчас они двигаются очень медленно, если вообще могут двигаться… Реальность соответствовала его воображению. Зулу с трудом приподнялся на локте, проверил фазер и выстрелил в валун. Он вспыхнул и погас, и люди дюйм за дюймом подползли поближе, чтобы уловить волны неверного тепла. Зулу еле шевеля почерневшими от холода губами проговорил: – Что-то они долго с той рисовой водкой. Позвоню в отдел заказов еще раз. Все молчали, когда он открывал коммуникатор. – "Энтерпрайз", это Зулу. – Кирк слушает, мистер Зулу. – Горячая линия – опять по вашу душу, капитан. Про нас что-то забыли? Кирк в зале заседаний ударил кулаком по столу. – Сегодня вечером у всех, кроме вас, выходной, я присматриваю за лавочкой. Как там у вас внизу? – Прекрасно, – проскрипел Зулу. – Стреляем по камням, чтобы согреться. Один фазер уже полетел. Три еще в порядке. Есть какие-нибудь шансы вытащить нас отсюда до того, как здесь начнется лыжный сезон? Лед. Может быть, это будет милосердно – быстро. Думай. Но он не мог думать. Его мысли были как кометы – они проносились через мозг, на миг освещая его… Он не удивился, когда Спок спокойно поднял микрофон, который он уронил. – Это Спок, мистер Зулу. Вы продержитесь еще какое-то время. Продержитесь. Процедура выживания, мистер Зулу. – Это как на ваших тренировках, мистер Спок? – Да, мистер Зулу. Кирк дотянулся до микрофона. – Зулу! Главное не поддавайтесь, не теряйте… бдительности. Зулу, не спите… Когда Спок произнес "Спок – отбой", Кирк почувствовал непреодолимое желание вернуться в лазарет. Он еще не справился с ужасом перед тем дикарем, который разрушил блок ионизации. Но он тоже был Джеймсом Кирком, капитаном космического корабля "Энтерпрайз" – и он направлялся в лазарет. Храбрость – это делать то, чего ты боишься. Сознание, вернувшееся к дублю, принесло с собой панику. Он бешено рвался из паутины шнуров, и вены на его шее раздулись от яростных воплей. Когда Кирк увидел извивающееся тело на койке, ему показалось, что он тоже ощущает едкий привкус безумия. Он не знал, каким образом, но знал точно, что его двойник переживает крайний ужас, встреченный им в черном лабиринте своей каиновой судьбы. – Он сейчас успокоится, – произнес Мак-Кой, откладывая шприц, – этот транквилизатор сейчас должен подействовать. Он бросил обеспокоенный взгляд на панель контроля жизнедеятельности. Приборы показывали опасный пик по всем параметрам. Распростертое на койке тело снова напряглось под путами. Его свела судорога, затем вдруг оно ослабло, голова свалилась набок, как у сломанной куклы. – Что случилось? – закричал Кирк. Стрелки на циферблатах стремительно падали. – Не тот транквилизатор, – сквозь зубы сказал Мак-Кой. – Его организм не принимает такого. – Он… не умирает? Мак-Кой сказал без всякого выражения: – Умирает. – Нет, – прошептал Кирк. – Нет. Он схватил Мак-Коя за руку. – Я не смогу выжить без него, как и он без меня. Мак-Кой покачал головой. Дубль простонал: – Мне страшно. Кирк подошел к койке. Двойник продолжал стонать. – Помоги мне! Мне страшно, так страшно. Кирк взял его за руку. Мак-Кой сделал движение к нему: – Джим, вам лучше не… Кирк нагнулся над койкой. – Не бойся. Это моя рука. Почувствуй меня. Держись за нее. Вот так, держись. Я не отпущу тебя. – Страшно… – жалко прохныкал его двойник. Какая-то мгла поднялась в Кирке неизвестно откуда. Ему показалось, что он уже пережил эту сцену когда-то раньше. Слова, которые он сейчас слышал, были ему знакомы. – Ты должен держаться за меня, потому что мы были разделены. Возвращайся! Нет, ты уходишь! Держись! Крепко! Крепче! Он приподнял край простыни, чтобы вытереть пот со лба. – Я тяну тебя назад к себе. Мы нужны друг другу! Вот так. Крепко! Мы должны держаться друг за друга – вместе… Мак-Кой повернулся от контрольной панели, ошеломленный. Но Кирк видел в этот момент только налитые тоской глаза, глядевшие из него с надеждой. – Не бойся, – говорил он. – Ты можешь вернуться, ты не испуган. Тебе не страшно. Иди назад, ко мне. Возвращайся, возвращайся, возвращайся… Мак-Кой коснулся ею плеча. – Джим, он вернулся. Кирк неверными шагами доплелся до стола доктора и рухнул в кресло. – Ну, теперь и ты можешь глотнуть бренди, – сказал Мак-Кой. Кирк проглотил выпивку. С закрытыми глазами он произнес: – Я должен вернуть его внутрь себя. Я не хочу, Боунс, – это дикий, безумный волк в человеческом обличье, но я должен. Он – это я. Я! – Джим, не переживай так, – сказал Мак-Кой. – Все мы наполовину ягнята, наполовину волки. Мы нуждаемся в обеих половинах. Сострадание восстанавливает гармонию между ними. Это очень человечно – быть ягненком и волком одновременно. – Человечно? – горько переспросил Кирк. – Да, человечно. Что-то волчье в нем делает тебя тем человеком, какой ты есть. Господь не позволяет мне согласиться со Споком – но он прав! Без этой звериной силы ты не мог бы командовать этим кораблем! А без ягненка твоя дисциплина обернулась бы жестокой грубостью. Джим, ты только что использовал ягненка, чтобы вернуть жизнь этому умирающему волку… Двойник сосредоточенно слушал. Зажужжал интерком. Обессиленный Кирк сказал: – Кирк слушает. – Спок, сэр. Не подойдете ли в отсек телепортации? Кажется, мы нашли ответ. – Иду, – ответил Кирк. Он повернулся к Мак-Кою. – Спасибо, Боунс. И постучите по дереву. – Скажите мистеру Споку, что я трясу всеми своими погремушками, чтобы умилостивить злых духов! Но лишь дверь за Кирком закрылась, с кровати донесся крик. – Нет! – испуганный Мак-Кой обернулся. Двойник сидел. Он спокойно произнес: – Нет. Сейчас все в порядке. В телепортационном отсеке Вильсон держал на руках спокойное собакоподобное животное. – Что за ответ вы нашли? – спросил Кирк, входя. – Способ сделать транспортер безопасным, сэр, – сказал Скотти. – Мы вставили временные дополнительные схемы и ведущие сопротивления, чтобы скомпенсировать отклонения по частоте. Отклонение по балансу скорости не должно превысить пяти пунктов. – Мы хотим отправить по телепортатору этих двух животных, – добавил Спок. Так вот каков был ответ – надежда на то, что компенсация в телепортаторе каким-то образом воссоединит две половины – так же, как он разъединил их. Была надежда, что замерзающих людей можно поднять назад на "Энтерпрайз" без риска раздвоиться. Надежда. Ну, без нее жить нельзя. – Отлично, – сказал Кирк. – Давайте. Спок взял с консоли телепортатора шприц. Он кивнул Скотти. Старший инженер подошел к ящику для образцов и поднял крышку. – Я схвачу его за шкуру на загривке и придержу как смогу. Он сунул руку в ящик. Рычащий зверь извивался в мощной хватке Скотти. – Не повреди его? – крикнул Кирк. Делая укол, Спок сказал: – Это безболезненно, капитан, и быстро. Животное потеряет сознание лишь на несколько необходимых мгновений. Рычание умолкло. Спок взял животное из рук Скотти и отнес к платформе, где его ждал Вильсон со вторым зверем. Они уложили их рядом. Скотти у консоли управления сказал: – Если это не сработает… Он умолк и по сигналу Спока повернул наборный диск. Над платформой вспыхнуло сияние, животные исчезли, и оно погасло. – Обратный разряд, – скомандовал Спок. Скотти крутнул диск. Снова вспыхнуло, и животные опять появились на платформе. Спок подбежал к консоли. Он несколько изменил настройку. – Еще раз, – сказал он Скотти. Процесс повторился. Платформу окутала вспышка, и когда в камеру вошел Мак-Кой, на платформе лежало одно животное. – Оно мертво, – сказал Кирк. – Не спеши, Джим, – откликнулся Мак-Кой. Кирк подождал, пока доктор искал сердцебиение в безжизненном теле. Но напрасно. В общей тишине Спок сказал: – Это шок – шок от воссоединения. Кирк поплелся к выходу из отсека телепортации. Позже, в лазарете, Мак-Кой подтвердил диагноз Спока. Выпрямившись у стола, на котором лежало мертвое животное, он сказал: – Похоже, его в самом деле убил шок. Но чтобы сказать с уверенностью, потребуется вскрытие. – Что за шок? – спросил Кирк. – Мы только гадаем, Джим. – Да, я понимаю. Но вы оба употребили это слово: "шок". – Последствия инстинктивного страха, – сказал Спок. – Животному недоставало понимания процесса воссоединения. Страх был настолько велик, что привел к смерти. Другие причины шока не очевидны. Он внимательно рассматривал животное. – Вы сами видите, сэр, что тело абсолютно не повреждено. Кирк пытался сформулировать ответ для себя: – Он – там, в койке – испытывал дикий страх, – он обернулся к Мак-Кою. – Вы видели, как он это переживал. Но он выжил. Он прошел через это! – Он был на волоске, – напомнил Мак-Кой. – Я вижу, куда ты клонишь, Джим. Ты хочешь пропустить себя и этого дубля через транспортер – вас двоих. Нет, Джим, нет! – Четверо моих людей замерзают. – Но нет ни малейшего доказательства, что это животное умерло от страха! Шок, да. Но страх? Это только предположение! – Основанное на законах вероятности, – отозвался Спок. – К черту вероятность! – закричал Мак-Кой. – Жизнь Джима поставлена на карту. А ты вдруг стал таким специалистом по страху! Это базовая эмоция, мистер Спок! Что вы о ней знаете? – Должен напомнить вам, доктор, что наполовину я человек, – сказал Спок. – И мне больше, чем вам, известно, что это такое – жить с разделенным духом, что такое страдание, вызванное обладанием двумя "я". Я переживаю это каждый день. – Может, это и так, но проблема в технике. Что говорят законы вероятности о телепортаторе? Можно на него полагаться? Ты не знаешь! Это пока только теория, одна надежда. Кирк сказал: – Я иду с ним через телепортатор. Мак-Кой безнадежно всплеснул руками: – У тебя больше нервов, чем мозгов, Джим! Ради Бога, подумай головой! – Я собираюсь вернуть четверых моих людей на корабль, – сказал Кирк. – А мы не можем использовать телепортатор, пока не узнаем, умерло ли это животное от страха или от неполадок в технике. – Я тоже хочу спасти людей, Джим. Но ты более важен для корабля, чем члены экипажа. Это дьявольская правда – и ты это знаешь! Слушая ею, Кирк чувствовал, как его слабеющая воля опускается в глубины замешательства. – Я должен… попробовать. Дайте мне попытаться. Если я этого не сделаю, они наверняка погибнут. И я тоже. Я буду выглядеть живым, Боунс. Но я буду жить получеловеком. Для чего кораблю половина человека в роли капитана? – Джим, позволь мне сначала провести вскрытие животного. – Задержка может дорого обойтись. – По крайней мере, дай Споку побольше времени на проверку телепортатора. И разреши мне начать вскрытие. Мак-Кой завернул животное в простыню. – Джим, подожди, пожалуйста, подожди! – Он выбежал из кабинета. Спок сказал: – Я проверю телепортатор в тестовом режиме, как только вернется доктор. Кирк круто повернулся к нему. – Я не нуждаюсь в няньках, мистер Спок! – Как только вернется доктор. Четыре слова – это слишком много, подумал Спок. Ослабевшая воля, наконец, закалила себя для решения – чтобы снова встретить сомнения, аргументы, давление. Эти последние четыре слова были лишними. – Извините, капитан, – сказал он. Кирк кивнул. Он посмотрел вслед Споку. Спок – человек наполовину, но его человечность была неистощима. Благодарность придала ему решимость сделать то, что он должен был сделать. Он уже двинулся к тому отсеку лазарета, где стояли койки, когда голос Зулу раздался из настенного динамика. Это был шепот. – Кирк слушает, мистер Зулу. – Капитан… камни холодные… фазеров не осталось… один из нас без сознания… долго мы не продержимся… Шепот умолк. В динамике хрустнуло. Кирк присел на край койки, где лежал его двойник. Четыре жизни на роковой планете – и две жизни в возможно неисправном телепортаторе. Выбора не было. Двойник со страхом проговорил: – Что ты собрался делать? Кирк не ответил. Он стал развязывать узлы шнура, которым дубль бил привязан к койке. Двойник протянул руку и коснулся фазера на его поясе. – Тебе это не понадобится. Я не собираюсь больше драться с тобой. Что ты хочешь сделать? – Мы вдвоем телепортируемся по транспортеру, – сказал Кирк. Дубль напрягся, но быстро овладел собой. – Если хочешь. – Я должен хотеть, – сказал Кирк. Он отвязал шнур, отступил на шаг и поднял фазер. Пошатываясь, двойник поднялся на ноги. Потом оперся на спинку койки. – Я так слаб, – сказал он, – я буду рад, когда все кончится. – Пошли, – сказал Кирк. Дубль сделал шаг к двери, но запнулся и застонал. Он снова попытался шагнуть, снова запнулся – и Кирк инстинктивно протянул руку, чтобы поддержать его. Двойник понял, что это его шанс. Он выставил плечо и толкнул Кирка, опрокинув его. Фазер вылетел из его руки. Пытаясь подняться, Кирк крикнул: – Нет, ты не можешь… Тяжелая рукоятка фазера попала ему в висок. Он отлетел к койке. Двойник протянул руку и расцарапал ему лицо, потом ощупал царапины на своем лице. Их покрывал состав, наложенный Мак-Коем. Задумчиво улыбнувшись, он стал привязывать Кирка к койке. – Я – это ты, – сказал он ему. Шатаясь, он вышел в коридор. В конце коридора дверь лифта скользнула в сторону, внутри кабины стояла Дженис Рэнд. Он мгновенно выпрямился и спокойно подошел к ней. – Как вы, старшина Рэнд? – Капитан… Он улыбнулся ей. – В чем проблема? А-а, нет, я не притворяюсь капитаном. Вам лучше? – Да, сэр. Благодарю. – Хорошо. "Может быть, это мой шанс", – подумала Дженис. Она была так несправедлива к этому человеку. – Капитан. Я хотела извиниться. Если я… Кирк улыбнулся в ответ: – Что за слова – "если"… Я понимаю, старшина. Думаю, я должен вам лично объяснить… – Нет, это я должна вам… – Ну, тогда назовем это выяснением, – сказал двойник. – Я доверяю вашей сдержанности. На самом деле никто не притворялся мной. Произошли неполадки в работе транспортера, и возник мой дубль, двойник. Это трудно объяснить, так как мы еще не знаем точно причину неисправности. Но я позже объясню вам то, что уже известно. Вы это заслужили. Хорошо? В недоумении она кивнула. – Хорошо. Створки лифта отворились. Дубль галантно отступил, пропуская ее вперед. Когда лифт стал подниматься к мостику, он разразился смехом: – Мой корабль! Мой – весь мой! Вид капитанского кресла подействовал на него как наркотик. Когда он устроился на сиденье, Фаррел, стоявший у навигационного пульта, подал голос: – Мистер Зулу не отвечает, капитан. Он не обратил внимании на эту фразу. Вбегавший Спок кинулся к его креслу: – Капитан, я не нашел вас в телепортационном отсеке. – Я изменил решение, – сказал двойник не глядя на вулканита. – Займите свое место, мистер Спок. Спок медленно отошел к своему компьютеру. Слишком быстрой была эта смена решений для ума, который постоянно одолевали сомнения и нерешительность. – Приготовьтесь покинуть орбиту, мистер Фаррел! Если бы капитан отдал приказ активировать комплекс саморазрушения, и то это не произвело бы такого оглушительного эффекта. Фаррел уставился на него с недоверием и изумлением. Неожиданно дубль почувствовал, что все глаза на мостике устремлены на него. – Капитан… – начал было Фаррел. – Я отдал приказ, мистер Фаррел! – Я знаю, сэр, но как же… как же?.. – Их спасти нельзя. Они уже мертвы, – его голос окреп. – Приготовьтесь покинуть орбиту, мистер Фаррел. – Да, сэр. – Рука Фаррела двинулась к выключателю, когда створки лифта раздвинулись и из него вышли Кирк и Мак-Кой. На лице Кирка была кровь, но рука, державшая фазер, была тверда. Дубль вскочил с капитанского кресла. – Это двойник, – закричал он. – Взять его! Никто не двинулся. – Это ты двойник, – сказал Мак-Кой. – Не верьте ему! – взвизгнул дубль. – Взять их обоих! Кирк и, чуть позади нет, Мак-Кой двинулись к капитанскому креслу. Спок, протянув руку, остановив Мак-Коя и покачал головой. Мак-Кой кивнул – и Кирк пошел вперед один. – Ты хочешь моей смерти? Ты хочешь забрать себе этот корабль? Но он мой! Фаррел вскочил со своего места, но Спок коснулся его плеча. – Это личное дело капитана. Кирк продолжал подходить к обезумевшему существу. Оно отступало шаг за шагом, издавая вопли. – Я капитан Кирк, вы, свиньи! Да, дайте этому лжецу погубить вас! Он уже убил четверых! Я капитан этот корабля! Я им владею. Вы все принадлежите мне, все! Кирк выстрелил. Дубль рухнул на палубу без сознания. – Спок, Боунс, – спокойно позвал капитан. – Поторопитесь, быстрее, пожалуйста. Кирк уже занял место на платформе телепортатора, когда у его ног положили неподвижное тело. – Держите его, капитан, – сказал Спок. Кирк опустился на платформу. Он положил мотающуюся голову двойника себе на плечо, обхватил рукой его талию. Потом поднял глаза. – Мистер Спок… – Да, сэр. – Если это не сработает… – Понял, сэр. – Джим! – взорвался Мак-Кой. – Не делайте этого! Не сейчас! Во имя Господа, подожди! – Пульт, мистер Спок, – сказал Кирк. Человеческая половина Спока взяла в нем верх: это, возможно, прощание с Кирком. Стоя у консоли, он наклонился над своими предательски трясущимися руками. Когда он поднял голову, лицо его было бесстрастным. – Даю разряд, сэр. Он видел, как Кирк крепче прижал дубля к себе. Он знал, что это были объятия необычайного признания, неразрывной близости. Не дрогнув, Спок повернул диск на панели. Гул дематериализации усилился, вспыхнуло яркое марево – и все стихло. Мак-Кой подбежал к платформе. На ней стоял Кирк. Один. – Джим… Джим? – выкрикнул Мак-Кой. – Привет, Боунс, – сказал Кирк. Он сошел с пустой платформы и подошел к консоли управления. – Мистер Спок, поднимайте людей на борт. Спок сглотнул. – Есть, капитан. Сейчас, сэр. Но это удалось не сразу. Прошло двадцать минут, прежде чем платформа телепортатора отдала в осторожные руки ожидавших четыре окоченевшие тела. Мак-Кой закончил последний осмотр. – Они выживут, капитан. Камни, которые они разогревали, спасли им жизнь. У них серьезные обморожения, но, я думаю, мы с этим справимся. Бледность в лице Кирка неожиданно бросилась ему в глаза. – Как вы, капитан? В улыбке Кирка была непривычная горечь. – Как там говорится? Во многая мудрости много печали? Я чувствую себя гораздо печальнее, Боунс, но совсем не мудрее. – Добро пожаловать в человеки, Джим, – сказал Мак-Кой. Когда Кирк поднялся на мостик, там царило праздничное настроение. Первым он подошел к Споку. – Вы, конечно, знаете, – сказал он, – я никогда бы не сделал этого без вас. – Благодарю, капитан. Что вы думаете сказать команде? – Правду, мистер Спок – что двойник отправился туда, откуда пошел. Дженис Рэнд подошла к нему. – Я хотела только сказать, капитан, что я… так рада… – Спасибо, старшина, – Кирк вернулся в свое капитанское кресло. Девушка смотрела ему вслед, а Спок смотрел на девушку. – Этот двойник, – сказал он, – обладал некоторыми замечательными качествами. И он весьма походил на капитана. Думаю, вы согласитесь, старшина Рэнд. Она покраснела. Но храбро взглянула в его смеющиеся глаза: – Да, мистер Спок. Тот двойник обладал весьма интересными качествами.