Открыв глаза, я увидела перед собой залитую солнцем комнату. Выглядела она как и всегда — посередине телевизор, а у южной стены моя кровать. Над кроватью — huipil ,белый наряд моей матери, украшенный вышивкой и перьями. Кстати, наряд этот закрывал особо неприглядную дырку в стене. На другой стороне комнаты, у восточной стены, располагалась «кухня», отделенная невысокой перегородкой, за которой нашлось место для плиты и холодильника. Окошко над раковиной процеживало солнечные лучи сквозь тонкие голубоватые занавески.

На часах было девять утра. То есть до начала моей смены в «Голубом рыцаре» оставалось еще семь часов. Я переоделась в ночную рубашку и заползла в постель. На этот раз сон укутал меня по-настоящему, словно нежное пуховое одеяло.

В два часа дня меня разбудил лай собаки за окном. Я встала, умылась, посмотрела на себя в зеркало и призадумалась. Было над чем. Выглядела я лет на десять старше своего возраста. До этого дня мне не давала покоя мысль, почему Наг выглядит гораздо старше своих лет — наверняка тот образ жизни, который он вел, отнимал у него жизненные силы.

Наг все-таки прав. В полицию мне лучше не ходить. По крайней мере так я тогда считала. Наша семья перебралась в Штаты в 1981 году, и по закону от 1986 года на нас как на нелегальных иммигрантов распространялась амнистия. Но ни моя мать, ни Мануэль не владели английским настолько хорошо, чтобы во всем этом разобраться. Я пыталась уладить дела сама, но беда в том, что я была несовершеннолетней и нуждалась в официальном опекуне. Поэтому до поры до времени решила подождать, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Наконец я собралась идти на работу. Я открыла дверь в коридор... и от испуга едва не запрыгнула назад в комнату.

За дверью сидел Эльтор. Он спал.

Вернее, сидел рядом с дверью, подтянув колени к груди и опустив на них голову, словно свалившийся от усталости телохранитель. Увидев его при дневном свете, я разглядела, что он никакой не блондин. Солнце золотило ему волосы, но на самом деле они были фиолетовыми.

Он также был старше, чем мне первоначально показалось, — уже далеко за тридцать. Ночью я приняла его за белого парня, но сейчас не знала, что и думать. Кожа Эльтора имела какой-то металлический оттенок, бронзовый или золотистый. Солнечные лучи на его обнаженных руках искрились золотом.

Я опустилась рядом с ним на колени.

— Эльтор.

Он открыл глаза и заморгал.

От удивления я открыла рот. Нет, мне было прекрасно известно, что у него есть глаза. В этом я имела возможность убедиться еще накануне ночью. Но когда он поднял ресницы, все, что я увидела, было исходившее от них золотистое свечение. Ни зрачков, ни радужной оболочки, ровным счетом ничего. Только это свечение.

— Ой, что это?! — вырвалось у меня.

Он огляделся по сторонам. Свечение померкло, и глаза приобрели нормальный вид. Вернее, почти нормальный, потому что были они ярко-фиолетовыми. Эльтор вытянул ноги и протер глаза. Затем бросил взгляд на окно в конце коридора.

— А уже поздно!

Я все еще таращилась на него.

— Почему кожа у тебя блестит, как металлическая? И глаза тоже?

— А, это у меня в деда, — повернулся ко мне Эльтор. — У него было... не знаю, как это лучше сказать по-английски. Отклонение при рождении.

Врожденный порок? Я поморщилась, но промолчала, чтобы его не обидеть.

— День у вас слишком короткий, — произнес он, зевая. — Придется переустановить внутренние часы.

— Сейчас весна, и дни длинные.

Я потерла пальцем его бицепс. Золотая краска и не думала оттираться.

Эльтор поймал меня за палец.

— У тебя все в порядке?

— Разумеется. Лучше не бывает, — выпалила я. — Спасибо тебе. За прошлую ночь. Даже думать не хочется, что могло произойти, не приди ты мне на помощь.

Эльтор приподнял мою руку и прижал к губам. Нет, он ее не поцеловал, а слегка укусил пальцы. Странный жест, но приятный. Хотя мне с трудом верилось, что это он спас меня ночью. Тогда я даже представить себе не могла, почему, по какой неизвестной мне причине он остался, как верный пес, сторожить мою дверь.

— Ты сторожил меня, — сказала я, — защищал незнакомую тебе девчонку?

— Почему ты называешь себя девчонкой?

Эльтор было протянул ко мне руки, но затем остановился. Убедившись, что я не имею ничего против, привлек меня к себе. Я сжимала его изо всех сил. Локоны у него за ушами приятно щекотали мне нос. Я закрыла глаза, моля судьбу, чтобы эти мгновения продлились вечно. Чтобы я могла, словно в капельке янтаря, сохранить их навсегда и носить повсюду с собой, куда бы ни пошла, и вынимать их, и любоваться ими всякий раз, когда меня охватывали тоска и грусть.