Челпанов приводит для решения еще такие софизмы:

Дикари украшают себя перьями.

Дамы украшают себя перьями.

Следовательно?

В воде водятся инфузории.

В этом стакане вода.

Следовательно, в этом стакане водятся инфузории.

Эти софизмы простые. Но Челпанов приводит также знаменитый софизм Эватла, который присутствует в книге Апулея (древнеримский писатель, живший во II веке н.э., автор романа “Золотой осел”, помните у Пушкина: “читал охотно Апулея, а Цицерона не читал”?).

Протагор, о котором говорится выше, взял в обучение Эватла, заключив договор, что Эватл уплатит за обучение, только если выиграет свой первый процесс (из этого видно, что юристы того времени обучались у софистов, чтобы затем выступать в судах). Закончив обучение, Эватл не стал участвовать в процессах и считал себя вправе не платить Протагору гонорар.

Протагор обратился к Эватлу: “Эватл, заплати мне или я подам в суд и ты заплатишь мне при любом решении суда. Если суя решит. что ты должен заплатить, ты заплатишь в силу решения суда. Если суя решит, что ты платить не должен, это будет означать, что ты выиграл свой первый процесс и заплатишь мне в силу нашего договора”.

Но ученик, очевидно, достойный своего учителя, отвечал: “Нет, дорогой учитель, я не заплачу при любом решении суда. Если суд решит, что я должен заплатить, это будет означать, что я проиграл свой первый процесс, и я не заплачу тебе в силу нашего договора. Если суд решит, что я платить не должен, я не заплачу тебе в силу решения суда”.

Я задавал студентам вопрос, в чем состоит логическая ошибка в рассуждениях Протагора и Эватла, предлагая к следующей лекции обсудить эту задачу с коллегами и друзьями. Иногда ответ находили, иногда в аудитории из 200 человек никто не мог дать правильное решение.

Челпанов, включая в учебник ряд задач, затем дает на них ответы. Но по софизму Эватла он не дает прямого ответа, а ставит наводящие вопросы. Процитирую: “Ошибка становится ясной, если мы раздельно поставим два вопроса: 1) должен ли Эватл заплатить или нет и 2) выполнены ли условия договора или нет”.

Его “наводящие” вопросы показывают, как прав был Гегель, когда сказал, что знание логики столько же помогает хорошему логическому мышлению, как знание физиологии хорошему пищеварению. И первый, и второй вопросы не логические, а юридические, которые решаются судом. Решить логическую задачу они помочь не могут.

Вопрос стоит логический — в чем ошибка софизма. Как должно быть решено дело — вопрос юридический. Челпанов и многие мои студенты их смешивают, исходя из паралогизма:

Всякая работа должна быть оплачена.

Протагор выполнил работу для Эватла.

Эватл должен заплатить Протагору.

Здесь непреднамеренная ошибка в первой, большой посылке. Далеко не каждая работа должна быть оплачена. Приведу пример: у меня один гектар поля засеян тимофеевкой, я решил половину скосить, оставив вторую на семена до их вызревания. Нанятые мной косцы скосили весь гектар и требуют оплаты. Суд им откажет, ибо они не только нарушили договор, но и причинили мне убытки, ибо сено со второй половины гектара мне не понадобится, а нужные семена я буду вынужден покушать.

Юридическое решение спора между Протагором и Эватлом значительно сложнее, чем логическое. Можно привести много доводов в пользу одной и другой стороны. Например, опытный учитель не предусмотрел срока, в течение которого Эватл должен был вступить в процесс; довод в пользу Протагора — Эватл уклоняется от процессов с целью уклонения от уплаты долга. Этот довод, в свою очередь, отклоняется тем, что проиграть процесс легче, чем выиграть, и Эватл, проиграв процесс, мог легко таким образом уклониться от оплаты и т.д. Возможно и то, что Эватл вовсе не собирался уклониться от оплаты, а просто хотел показать великому софисту, что и он, составляя договор, совершил грубую ошибку.

Так что оба вопроса Челпанова не только не наводят на решение софизма логическое, но и вообще неразрешимы, точнее, могут быть решены судом в пользу любой из сторон. Решение по этому, как говорят юристы, казусу неоднозначно. От вас требуется найти логическую преднамеренную ошибку в софизме Протагора и в софизме Эватла. Она одна и та же и решается однозначно. Итак, в чем эта ошибка?

Когда я учился на первом курсе юридического факультета, я знал, что такое право отлично, тем более, что его определение в разных вариантах было одно. Основывалось оно на словах Маркса и Энгельса из “Коммунистического манифеста”. Они, как позже Ленин и Сталин, определения права не дали. Его вывели советские юристы из слов “ваше право есть лишь возведенная в закон воля вашего класса”. Но это Маркс и Энгельс сказали там, где они говорят о пороках буржуазного общества. Так, дальше они продолжают: “Буржуазный брак является в действительности общностью жен”. Делать из этого вывод, что вообще всякий брак есть общность жен, было бы опрометчиво.

Сейчас, после полувека работы в юридической науке, я не знаю, что такое право. За тысячи лет накопилось сотни, если не сказать тысячи, определений права. Право — сложное, многостороннее явление общественной жизни, и каждое определение выделяет какие-то стороны, черточки права. Любое определение ограниченно. И этому есть и другие примеры. Все знают, что такое любовь, но никто, насколько мне известно, определения любви не дал или дали миллионы определений. Особенно поэты. Немало и таких людей, которые считают, что никакой любви вообще нет.