Русское «верблюд» звучало в древнерусском как «вельблд»; «», как вы помните, — «юс большой», буква, изображавшая носовой гласный звук вроде французского «on». Он появился тут потому, что слово «вельблд» было переделкой готского «ulbandus». А готы создали это свое «ульбандус», изменив на свой лад греческое «элефантос».

Наши предки не видывали на заре своей истории ни слонов, ни верблюдов. Увидав впервые больших горбатых зверей, на которых ездили степные кочевники юга, они перенесли услышанное от готов «слоновое имя» на это диковинное существо: «А наверное, это и есть ульбандус»! Вот как «верблюды» и «слоны» оказались как бы «фальшивыми тезками». Ученые оговариваются: по правилам, из «ульбандус» должно было бы в русском языке получиться «вельбуд», а но «вельблуд». Но предкам нашим захотелось хоть как-нибудь понять, что может значить это чуждое, странное имя; они связали его с глаголом «блудить», «блуждать»: «вельблуд» — «великий блудяга», постоянный странник по степям, — так они стали толковать это слово, вставив в него лишний звук — второе «л»,

Вермишель. От итальянского «вермичелли» — «червячки». Подробнее см. предисловие.

Верстак. В XVII–XVIII веках в богатую Московию — Россию — переселилось в поисках заработка много ремесленников-немцев. Они принесли с собою на Русь немецкие названия разных инструментов, приспособлений, специальностей (напр., лобзик, слесарь, струбцинка). По-немецки столярная мастерская называется «веркштатт». Русские столяры, слыша часто это слово от своих немецких собратьев, перенесли его на часть мастерской, на се главный станок. А так как в русском языке существовало знакомое им слово «верстать» — «равнять», «выстраивать в ряд», — они сделали из немецкого «веркштатта» свой «верстак».

Весёлый. Очень древнее по своему корню, слово это связано и с русским «весна», и с литовским «васара» — «лето». Впрочем, другие ученые видят в нем общее с латышским «vesels» — «здоровый». Я не берусь решать их спор.

Ветчина. Собственно, это зпачит «ветхое», т. е. всякое уже заготовленное впрок мясо, в отличие от только что добытой «свежины» — мяса недавнего убоя. Затем слово стало обозначать «копченая и соленая свинина», «свиной окорок».

Винегрет. По-французски «винэгр» — собственно, «кислое вино» — значит «уксус»; «винэгрэтт» — «кушанье из овощей, политых уксусом», «уксусный салат».

Винительный (падеж). Этому грамматическому термину приходится дать довольно сложное объяснение. У греков один из падежей звался «айтиатике птозис» — «причинный падеж». Но слово «айтиа» у греков имело два смысла: «причина» и «вина». Римляне, переводя название падежа для своей грамматики, поняли его как «падеж вины» и назвали «аккузативус» (от «аккузо» — «обвиняю») — «обвинительный падеж». Это был, конечно, промах, ошибка: ничего «обвиняющего» в этом падеже нет. Тем не менее слово перешло во все европейские грамматики, было переведено и на русский язык: «винительный» для нас с вами звучит как «обвинительный», а должно это значить: «причинный».

Виноград. В свое время еще общеславянский язык позаимствовал у готов слово «вейнгардс»; оно значило «место, где растет виноградная лоза», «виноградник». Сначала и в русском языке «виноград» могло значить «виноградник»; недаром в старинной песне поется:

Позднее слово переосмыслилось: теперь оно означает и самое виноградную лозу, и ее плоды.

Винт. Напишите слово «винт» в одном ряду с пятью другими словами, спросите, есть ли среди них слово нерусского происхождения, и я очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь указал на «винт». Между тем украинское и древнерусское «гвинт» — «винт» — доказывают, что слово это — видоизмененное немецкое «гевиндэ» — «винтовая нарезка», производное от глагола «винден» — «обвивать».

Витамин. Международный ученый термин, образованный из латинского «вита» («жизнь») и означающий: «вещество, необходимое для жизни».

Владеть. Это старославянская форма того слова, которое по-русски звучит как «володеть»: вспомните, что говорилось о «полногласии восточнославянских языков». В литературном нашем языке мы пользуемся не исконно русской формой, а старославянским заимствованием.

Внезапный. Что общего между словом «внезапный» и наименованием «мыс Доброй Надежды»? Похоже на неостроумную каламбурную загадку… Но посмотрите. Слово «внезапный» легко разложить на приставку «в-», отрицание «-не-», корень «-зап-» и окончание «-ный». Каковы значение и происхождение этого «-зап-»?

В старославянском языке «запа» значило «ожидание», «надежда». Оно было близко по происхождению к немецкому «hoffen» — «надеяться», к английскому «hope» — «надежда». Видите? А ведь мыс Гуд Хоуп и есть мыс Доброй Надежды… Связь есть, только особая, этимологическая.

Внимание. Сравните два слова: «внимать» и «вынимать». Оба тесно связаны с древним «имати», означавшим «брать», разница только в приставках. «Вы-н-имати» значило «вы-бирать»; «въ-н-имати» — что-то вроде «вбирать», по вбирать посредством слуха, вбирать ушами. От того же корня образованы и близкие к этому слова: «понимать», «взимать», «имущество».

Вожатый. Что за часть речи? Существительное? Но почему же тогда его окончание совпадает с типичным окончанием прилагательных вроде «бород-а-тый», «волос-а-тый», «лохм-а-тый»? Да и склоняется точь-в-точь как они.

Перед вами еще одна причуда языка, похожая на ошибку. Старое существительное «вожатай» стояло некогда в ряду похожих на него слов: «глашатай», «оратай» (пахарь) и т. п. Но под влиянием созвучных с ним прилагательных на «-атый» оно переменило свою форму, да так основательно, что теперь уже нельзя и думать вернуться к прошлому. Попробуйте-ка напишите где-нибудь: «Я встретил глубокоуважаемого вагоноуважатая». Напишите — и получите: «Ошибка!».