Супер.

Я захлопнула ноутбук и схватилась за голову. Мне было обидно, что я не смогла найти ответы на свои вопросы. Все-таки, как быть? Стоит что-нибудь делать? Или же стоит рассказывать правду? Не знаю. Сейчас я окончательно запуталась…

Убрав со стола все и выключив светильник, я поплелась к окну и, отодвинув затворку, открыла его. В нос ударил запах дождя, свежих листьев и земли. Ветерок, легкий и холодный, немного щекотал мои волосы и пробирался по рукам, заставляя их дрожать. На улице было уже достаточно темно. Звезды освещали темное, как уголь, небо, а луна, словно большой фонарик, делилась своим светом с деревьями, с домами и с уже завядшими цветами.

– Я знаю, ты, скорее всего меня не слышишь, - прошептала я, смотря куда-то в небеса, - но… спасибо тебе, что спас меня.
– Да, я обращалась к тому незнакомцу из света. Мне просто хотелось поблагодарить его…

Порыв ветра ударил в мое лицо, и я заметила, как деревья начали колыхаться от него. Сухие листья стали кружиться в красивом танце, поднимаясь то вверх, то вниз. Я вдохнула полной грудью и закрыла на секунды глаза. Воспоминания об автокатастрофе вновь всплыли у меня в голове, и слезы полились автоматически. Пытаясь себя успокоить, я медленно набрала воздух в легкие, затем также спустила его. Веки поднялись и, не желая больше ни о чем думать, я прикрыла окно и, прошествовав к постели, легла на нее.

«Не за что», - пронеслись в моей голове слова, когда я уже практически отключилась.

***

Голос папы с первого этажа разбудил меня:

– Келин, детка, вставай. Мама приготовила завтрак. Скоро, возможно, придут детективы.

Я подскочила с постели и в полусонном состоянии побежала в ванную комнату. Умывшись, я прошествовала к шкафу и, осмотрев небольшое количество одежды, выудила из него свободные шорты и футболку цвета бирюзы. Как мне сказали врачи, пока шрам совсем не заживет, мне нельзя носить тугие вещи, включая джинсы, штаны на тугой резинке и обтягивающие плотные юбки. И вот, в итоге, приходится ходить не понять в чем.

Я оделась, заплела себе две косички и спустилась в кухню, где обедали родители.

– Доброе утро, солнце, - сказала мама, отпивая из чашки с кофе.

Я качнула головой и присела рядом с отцом, который в спешке ел оладья и поглядывал на часы. Он, как обычно, был одет в официальный серый костюм с черным галстуком, потому что следовал правилу, что в работе нужно соблюдать официальный стиль. Мой папа был бухгалтером и кропотливо относился к своей должности: никогда не опаздывал и всегда выполнял поручения, которые ему давали. Мне, иногда, становилось жалко отца: он уходил рано утром, приходил домой только вечером и сразу же, не отдыхая, помогал маме по хозяйству , когда требовалось. Из-за работы папа много нервничал и часто думал о чем-то. На его темных волосах даже проступила легкая седина, которая должна была появиться лет только через пять -шесть, но не сейчас.

Папа сделал большой глоток апельсинового сока и, вытерев салфеткой рот, соскочил со стула словно ошпаренный.

– Мне нужно уже ехать, - пробубнил он, копаясь в телефоне. – Вечером увидимся. – Папа поцеловал меня и маму, затем скрылся за дверью.

– С этой работой он когда-нибудь с ума сойдет, - заметила мама.

– Это точно.

Она поднялась с места и прошествовала к плите. Затем вернувшись, положила мне тарелку с яичницей и беконом и налила сок. Я поблагодарила ее и принялась завтракать, осматривая кухню. Да уж, с того момента, как я была в пансионе и в больнице ничего не изменилось, кроме скатерти на прямоугольном столе. Те же магниты не тронутые с того момента, как я их передвигала, висели на салатовом холодильнике. Вот только картина с фруктами на оранжевой стене, которую я протирала, когда приезжала домой, покрылась тонким слоем пыли.

– Детка, я сейчас ухожу на работу , и на обед, скорее всего, не смогу прийти, так что детективов тебе придется встречать самой.

Я чуть было не подавилась кусочком бекона.

– Самой? Но, что им говорить? Они же…

– … Келин , не волнуйся! – начала успокаивать меня мама, поглаживая по голове. – Ты будешь отвечать на те вопросы, на которые захочешь или на которые будешь знать ответы. Тут нет ничего страшного. Детективы запишут твои ответы и уйдут. Они недолго будут задавать вопросы, поверь.

– Ладно, - дрожащим голосом сказала я, отпивая из стакана с соком.

– Все будет хорошо, солнце, - произнесла мама и, поцеловав меня в лоб, вышла из дома.

Я соскочила с места и рванула в комнату, за своим телефоном. Незамедлительно я набрала номер Мэдди.

– Келин?! – шепнула блондинка. – О, Б оги, тебя выписали? Когда? Почему ты мне не позвонила? Я волновалась!

За то время, когда я была в отключке, Мэдди приходила ко мне каждый день: приносила свежие фрукты, цветы и открытки. Она сидела часами и ждала, когда я очнусь. Но ее посещения стали редкими, когда кончались каникулы, и началась учеба. Времени, конечно, у Мэдди было немного, чтобы приходить ко мне, но все же она приходила, хоть и ненадолго. Моя подруга была так рада, когда я очнулась, что стала рыдать у самого входа в палату, когда увидела меня. И я тоже не смогла сдержаться, поэтому плакала вместе с ней. Мы долго обнимались и болтали обо всем, что угодно, кроме автокатастрофы. Я сказала Мэдди, чтобы она старалась не затрагивать эту тему и она, конечно же, послушала меня, поэтому пыталась не упоминать и не говорить о том, что случилось.

– Меня выписали вчера. Мы приехали домой поздно, и я не стала тебе звонить, потому что подумала, что ты спишь. Постой, ты на уроке?

– Да, и у нас, - также тихо сказала она, - сейчас химия. Ты бы видела наряд миссис Вонс! Она напялила короткую юбку и поставила всем на обозрения свою пятую точку!

– Это ужас, - заметила я, вспоминая пухлую учительницу по химии. – Я тебе не мешаю? Может быть, потом перезвоню? Ведь сейчас у вас урок, а во время уроков запрещается разговаривать.

– О, Прайс! Я так скучала по этим твоим правильным словам! – провизжала Мэдди в трубку так, что я чуть было не оглохла. – Как ты можешь мне мешать ? Ты ведь моя лучшая подруга! И тем более сейчас я хочу послушать твой голос подольше, потому что мы не созванивались и не виделись уже несколько дней!