— Нет, пан Конрад, — кастелян приподнялся на ложе. — Он не напоролся на них! Эти орденцы ждали фон Верта. Командор явился сюда неспроста, его встречали. И думаю, хотели напасть на нас и освободить Зарембу. Они своих рыцарей в плену не оставляют…

— Что ты хочешь сказать? — Сартский резко повернулся к оруженосцу. — Зденек! У тебя есть еще что?!

— Нет, ясновельможный пан. — Оруженосец поклонился и незаметно подмигнул кастеляну. Тот только прикрыл глаза веками, молчаливо соглашаясь и восхищаясь своим давним приятелем.

Если бы Зденек сразу сказал, что Ярека убили, то неизвестно, как поступил бы в горячке пан Конрад. А так спасительный ход — своего подручного пана Завойского, который мнил себя самовластным, их ясновельможная милость несколько недолюбливала. И предупреждали Завойского не лезть в Белогорье в одиночку, только собственными силами. Не один раз остерегали — и теперь пан получил за свою наглость…

— Что нам теперь делать, Ярослав?

Голос Сартского вывел кастеляна из язвительных размышлений о соседе, который ему досадил один раз крепко своей чванливостью, назвав приживальщиком.

— Отпустить сегодня Зарембу, вернув оружие и коней. Одарить знатно да сказать, что по злосчастной ошибке и гнусному оговору захват сей произошел, о чем ваша милость сожалеет…

— Что?! Да никогда! Чтобы дары ордену приносить?!

— Не торопитесь, пан Конрад, — кастелян умоляюще поднял руки. — Ведь все вернется вам сторицей. Сейчас воевать с крестоносцами нам никак нельзя. Ведь то, что случилось в Притуле и с Яреком, не более чем предупреждение. Стоит ли воевать с врагом, про которого мы так мало знаем? Ведь не просто же так воскрес командор фон Верт?!

Сартский задумался — кастелян никогда не давал ему дурных советов. Потому силой воли он задавил растущий внутри гнев. Замосцкий продолжал гнуть свою линию.

— Мы знаем, сколько крестоносцев сейчас в Белогорье? Можем ли мы быть уверены, что орден не получит помощи? Одно дело воевать их месяцем раньше, но сейчас-то совершенно иной расклад. Я думаю, что известие о фон Верте уже получено в Кракове, а чешский король и так неровно дышит к орденцам. И что еще хуже — мы не знаем, как отнесется церковь. А если булла? Начни мы войну, а нас отлучат? К ордену, как мухи на дерьмо, сразу слетятся сотни рыцарей и воинов!

Властный магнат только засопел в ответ, стиснув кулаки до хруста. Он был гневным и жестоким человеком, но умел прислушиваться к доводам рассудка и понял, что с претворением в жизнь заветных планов следует повременить. Сартский произнес лязгающим голосом:

— Хорошо, я сделаю так, как ты сказал. Отпущу Зарембу со всеми его крестоносцами и с дарами…

— И отправишь в Бяло Гуру Завойского с извинениями. И Зденека от себя, я поехать не могу, к сожалению.

— А это еще зачем?

— Ты полностью поменяешь свое отношение к ордену на людях — все должны видеть, что ты в фон Верте души не чаешь. А потому со Зденеком отправь богатые дары. Очень богатые, с оружием. Ведь будущему врагу мечи в подарок не везут?

— К чему ты клонишь?

Вопрос был задан подбодряющим тоном — магнат уже прикидывал, как будет выполнять предложенные кастеляном меры.

— Я слышал, что на Висле появились два хирда нурманов?

— В одном полсотни воинов, в другом полная сотня. Идут за Карпаты, пограбить магометан. Угры богато живут!

— Маловато их для похода…

— А кто из наших князей пустит по Висле таких отъявленных негодяев в большом числе?! Да и для грабежа идут, не для войны. Хотя вои превосходные, каждый из них трех наших стоит.

— И десяти крестьян, — вкрадчивым голосом добавил кастелян. И негромко предложил, усмехнувшись: — Они нам будут нужны!

— Ты сдурел?! У меня казны на это отребье не хватит! Да и что скажут паны — с язычниками на папских крестоносцев идти?! Да легче самому зарезаться…

— Разве я так говорил? — Кастелян лукаво прищурился, и негодующий страх с пана Сартского разом смыло. Он буквально впился в глазами своего хитрого подручного, лихорадочно соображая, куда же тот клонит.

— А вот если нурманский ярл пойдет в Словакию через Бяло Гуру? Дорога то прямая, да люди ему подскажут и мзду дадут. А если пограбят северные поганцы там все, пожгут, орденцев перебьют?! Их же от грабежа не удержать никак! А полон уграм продадут…

— А я отомщу за гибель моего друга, командора ордена Святого Креста фон Верта! — торжественным голосом, но со злой усмешкой произнес Сартский и захохотал. — Ну ты и выдумщик, Ярослав!

— А у меня должок пану Андреасу остался, — кастелян похлопал ладонью по лубку, в который была заключена искалеченная нога.

— Через два месяца и выплатишь! К этому времени кость срастется и в седле сидеть будешь… И знаешь что?! Я Зденека в Белогорье посылать не буду! Я сам поеду с паном Завойским, одарю фон Верта, и мы там заключим с орденом «вечный мир»… Ха-ха, ну и голова у тебя, Ярослав!