— Так это правда? — спросила Вика, чувствуя некоторую толику обреченности. Покровитель вздохнул и рукой предложил ей прогуляться. Девушка с благодарностью приняла это предложение, ведь любое действие ее отвлекало от невеселых мыслей. — Даше вновь грозит опасность? Моя миссия спасти ее? Ценой своей жизни?…

Вздохнув, Покровитель начал отвечать, смотря на море, которое растворялось в волнах.

— Да, ты права во всем, кроме цены… Никто не знает, чем закончится эта история. Это не подвластно даже мне. Я могу знать, что может тебя ожидать, но в какой-то важный момент ты можешь поступить совсем по-другому, чем я думаю, и тогда история изменит свой ход.

— Почему вы не сказали сразу, что мне нужно делать? — Вике вовсе не понравилось, что все эти полгода она ломала голову над всеми этими убийствами, пришла к немыслимому доводу кое-как, а оказывается Покровитель, который, по сути, являлся ее работодателем, знал все с самого начала и ничего ей не говорил!?

— Я не имею на это никакого права. — ответил мужчина, замедляя свой шаг, а потом и вовсе останавливаясь. — Но ты должна знать, что выбирать друзей нужно осмотрительно. Вдруг среди них может оказаться вовсе не тот, кого за себя выдает?!

Вика не успела ничего, ответить, так как спокойный тихий бриз начал превращаться в настоящий ураган, засасывая ее в свои владения. Она не могла дышать — воздуха было слишком много, поэтому Вика начала задыхаться. Слова Покровителя вовсе не утешили ее, а она так надеялась, что больше в ее жизни загадок не будет, но оказалось, что их стало гораздо больше.

Проснулась она, резко поднявшись. Тяжелые вздохи, казалось, были последствиями удушья. Вика чувствовала, как по спине стекает пот, впервые ей было страшно. Очень страшно. Постепенно выровняв дыхание, Вика посмотрела на часы. Было утро. Такой короткий диалог занял больше восьми часов ее законного сна! Интересное соотношение времени. Кажется, что несколько минут жизни во сне соответствуют нескольким часам реальной жизни, как будто сон — это другое измерение.

Откинув одеяло, девушка встала на холодный пол босыми ступнями. Ничего не поделаешь, жизнь еще пока продолжается, и если она должна кого-то спасти, то, сколько бы времени ей не отвели, она обязательно сделает все возможное.

Алена Павловна сегодня еще не пришла с дежурства. Вика привыкла к этому, но сейчас так хотелось прижаться к родной материнской груди и сказать, что совсем не хочется умирать, что еще хочется закончить универ, пойти на работу, завести собственных детей, делать ошибки, а потом стараться исправить их… Жить так хорошо, почему мало тех, кто ценит жизнь? Сжав руки в кулак так, что ногти больно впивались в кожу, Вика попыталась отвлечься от грустных мыслей. Держа в руках большую кружку горячего кофе, Вика сидела на стуле, поджав ноги под себя. Внезапно телефон, что лежал на столе, завибрировал, и на экране высветилось имя «Елисей» с веселой фотографией корчившего рожицы парня.

— Привет, пропажа? Ну и где ты был? — вместо приветствия произнесла Вика, нажав на принятие вызова. Елисей явно чем-то поперхнулся, потому что закашлялся и попросил кого-то похлопать по спине.

— Привет, Вика. Я немного… приболел, предупредишь в универе? — ответил он, прокашлявшись.

— Приболел он… — раздраженно пробурчала Вика, показывая свое отношение к безразличию парня к своему здоровью. — Ладно, когда будешь?

— Через три дни! — ответил Елисей, голосом этакого больного старичка. Вика весело хмыкнула. Елисей — единственный человек, который мог ее рассмешить и растормошить. Вообще, Вика поняла, что в ее новой жизни много каких-то сумасшедших людей. То Влада, со своими уговорами сходить на непонятно какую игру, то Елисей со своими танцульками в общественных местах, то Костя — Каст со своим раздвоением личности, то Данила… Впрочем, она тоже нормальной не казалась, потому что если рассказать людям в белых халатах из клиники какого-нибудь психиатра Фрунзена всё, что с ней происходило, то ей непременно с самой милой и задушевной улыбкой на лице воткнут укол в правую ягодичку, и проснется Вика в белой комнате с руками в наручниках, пристегнутыми к батарее.

— Справку не забудь. — посоветовала девушка, зная, как в ее университете строго относятся к беспричинным пропускам. Парень в ответ угукнул и замолчал. Наверное, он понял, что Вика хочет что-то сказать, но не решается, поэтому не клал трубку первым.

— Елисей, — со вздохом произнесла Вика, заставив его тотчас сделаться серьезным.

— Да-да.

— Я хочу сказать, что ты очень замечательный, и я тебя люблю. — интонация, с которой Вика это сказала, говорила о том, что сказанное вовсе не было любовным признанием. Скорее всего, так девушка выражала свое отношение к нему, как к другу. Елисей был рад услышать эти слова от нее, но омрачило его то, что Вика любит его, как друга, а не как парня.

— Я тоже тебя люблю. — еле слышно ответил парень.

— Ну, ладно. — замялась Вика после продолжительной паузы. — Я все поняла. Всем передам. Жду через три дня.

— Да…

— А может тебе что-нибудь нужно? — вдруг встрепенулась девушка, понимая, что ее друг болен, а она даже никак не обеспокоилась о его самочувствии. Что за эгоистка? — Лекарства, фрукты?

— Нет, спасибо. Ничего не нужно. — по голосу парня Вика поняла, что он улыбался. А так как улыбка была лучшим лекарством, то ей стало приятно, что у нее есть такой хороший и замечательный друг. — Я вечером позвоню?

— Хорошо, только давай где-нибудь после 10?

— Окей. Прощай, моя любовь. — плаксивым голосом Ромео попрощался Елисей, игриво всхлипнув в трубку.

— Прощай, мой дорогой. — поддержала его Вика и, рассмеявшись, закончила разговор, нажав на отбой.

Допив свой кофе, Вика направилась в свою комнату, чтобы одеться и захватить сумку с тетрадями. Любимая Альма Матер встретила ее своим привычным сонным видом и Владой, которая немного замерзнув, стояла на крыльце переминаясь с ноги на ногу. Поздоровавшись, девчонки, ни минуты не теряя, забежали в теплое здание.