— Тот, кто пойдет в Ханаан, должен высмотреть не только врага, его городские стены и оружие, но и саму землю. Разве у Иуды не должно быть самого лучшего? Все вы были пастухами и делали кирпичи. А я был земледельцем. Я жил за счет земли. Чтобы получить хороший урожай, нужна хорошая земля. А уж в ней-то я разбираюсь. Я предлагаю себя как слугу. Пошлите меня!

Заговорили все сразу.

— Пусть решит Господь, — выкрикнул кто-то, и другие его поддержали.

Завдий и старейшины призвали всех к порядку и решили бросить жребий.

— Один мужчина из каждой семьи должен принести кость для жребия. Пусть решает Господь.

Так был положен конец спорам. Отчаявшийся Халев вырезал свое имя на куске кости и бросил ее в большую и все время растущую груду костей. Во время переписи в племени Иуды насчитали 74,600 мужчин от двадцати лет и выше. В этой куче будет много тысяч костей. Лоты встряхнули и бросили, и начался процесс исключения. Это будет продолжаться всю ночь, если не дольше.

Ефрафа попыталась его успокоить, но Халеву захотелось уединиться, и он, выйдя из шатра, сел на землю, глядя на огненный столп, светящийся в ночном небе. Он поднял вверх руки. Он так хотел идти в Ханаан, что ему не хватало слов, чтобы выразить это желание.

«Я так же, как и все мужчины, боюсь идти в Ханаан и встретиться с теми великанами. Но я еще больше боюсь не быть в числе Твоего народа. Не позволь им отбросить мой жребий в сторону. Пожалуйста, не отвергай меня, Господь. Очисть мою кровь. Сделай меня сыном Израиля!»

Он покрыл голову.

— Господь, я знаю, что я не чистокровный еврей. Я знаю, что во мне течет кровь Исава. Но даже если так, Господь… — Он поднял голову, по его щекам текли слезы. — Ты мой Бог. Ты и только Ты. Нет другого.

Он знал, что многие его не любили, считая гордым и честолюбивым; он был для них как жало в плоть. Некоторым хотелось, чтобы он вернулся в Египет. Они смотрели на него как на пса, рычащего, лающего и пресмыкающегося на краю их стана. А разве не так он вел себя, постоянно лая о том, чего он хочет? Место среди Божьего народа! Он печально вздохнул. Почему он решил, что он достоин представлять племя Иуды? Наверняка, Господь посмотрел вниз и увидел в нем беспородного пса, каким он и являлся. Сгорбившись, он сидел, привалившись к камню. Он чувствовал себя слишком подавленным, чтобы идти обратно в лагерь.

Рассвело, и скоро взошло солнце. Только в полдень он решил вернуться в свой шатер. У входа сидел Завдий, потягивая напиток, предложенный Ефрафой.

Халев сел рядом.

— Завдий, мне очень жаль, что я поставил тебя в неловкое положение. У меня не было права просить, чтобы меня избрали представлять Иуду. Я не достоин.

Старец раскрыл ладонь. В ней был жребий Халева. Он взял кость и покрутил ее пальцами, рассматривая.

— Ты вытащил мой жребий из кучи.

— Да.

Халев почувствовал себя так, как будто его только что ударили в живот. Он заговорил не сразу:

— Я думал, что, если меня включили в перепись, это дает мне право положить свой жребий.

— Ты не так понял меня, Халев.

— Наверное, да. — Халев посмотрел на соседние шатры. Он не хотел, чтобы Завдий увидел обиду и сожаление в его глазах. На языке вертелись гневные слова, но он сдержался. Скажи он что-нибудь сгоряча, и между ними навсегда ляжет пропасть, а друзей у Халева в племени Иуды совсем не много. — Кто же выиграл?

— По-моему, ты единственный человек, кто считает это выигрышем.

Халев грустно усмехнулся.

— Кого посылает Господь?

— А как ты думаешь? — Старец пристально смотрел на него. Через пару мгновений он улыбнулся. — Из всех мужчин Иуды Бог выбрал тебя представлять нас.

У Халева мурашки побежали по телу. Его наполнила радость, которая сменилась ужасом. Он нервно вздохнул.

Завдий засмеялся.

— Чудеса продолжаются среди нас, друг мой. Впервые вижу, чтобы ты молчал. — Он поднялся. — Иди к Моисею, он даст все указания. Если тебе понадобится что-нибудь, только скажи. Мужчины Иуды дадут все, что тебе нужно.

*

Увидев Иисуса Навина среди других соглядатаев, Халев стал пробираться к нему.

— Здравствуй, мой юный друг, — усмехнулся Халев. — Разреши старику пойти с тобой, Тогда горячая юность и большой жизненный опыт будут вместе.

Иисус Навин засмеялся:

— Я так и думал, что Иуда пошлет тебя.

Они пожали друг другу руки.

— Бог послал меня.

— Я бы хотел познакомиться с твоим другом, Иисус Навин.

Этот голос Халев узнал бы даже в полной темноте. Его сердце гулко застучало, он повернулся к Моисею и низко склонился перед ним. Он еще никогда не был так близко к избранному Богом пророку. Аарон, в одежде первосвященника, стоял позади брата, прощенный и восстановленный Господом.