Шрифт:
— Заберём, — подтвердил маг. — Только дальше — чтоб ни словечка! Все поняли?
Все поняли и закивали.
К нужному подъезду приближались, затаив дыхание. Выяснилось, что именно вокруг этого подъезда зелени почти нет. Селене пришлось снова "перебрать" в воображении магические книги, чтобы услышать то, что слышала вся компания, кроме ней. И уже расслышав первые слова двоих спорящих, почувствовала нечто вроде дежа вю.
Может, в фильмах тысячи раз видела такие ситуации? Или в книгах читала про них? Только сейчас это было в реальности.
— … А я говорю — покажи всё! — говорил простуженный голос подростка.
— Нету у меня больше! — плакал тонкий голосишко.
— Врёшь ведь! Небось, себе всё захапал! Показывай — говорю!
— Нет больше у меня ничего! Ты всё уже взял!
— Останешься на улице — будешь знать! Я Стефану скажу — он же тебе голову оторвёт! Ведь сожрал же! Признайся!
— Я не ел! — продолжал плакать тоненький голосок. — Я не смог найти больше!
— Ну и оставайся на улице!
Хлопнула, словно по сердцам замершей компании, подъездная дверь.
Девушка так для себя перевела сценку: дежурный мальчишка повзрослей не пускает мальчишку помладше, потому что тот не смог разыскать нужное количество еды, продуктов. А у них здесь, видимо, закон: остаёшься среди своих, пока выполняешь нужную "норму". И теперь младший мальчишка — наблюдали они сквозь ветки последних кустов — тихонько плакал. Старался, очень старался плакать не слишком громко, а иной раз, когда прорывался надрывный плач, немедленно затыкал себе рот ладонями и испуганно оглядывался. Жалкая чёрная фигурка, еле видная в синем сиянии луны.
— Коннор… — прошелестел Джарри.
Мальчишка бесшумно попятился и пропал из кустов. Не совсем понимая, что они собираются сделать, девушка решилась только наблюдать.
Коннор снова появился — уже на дороге. Он шёл не скрываясь, а один раз даже подшаркнул ботинком.
Мальчишка у подъезда при звуках идущего метнулся к двери и только было размахнулся ударить по ней, как вдруг опустил руку и снова кинулся — на этот раз в сторону, в кусты подальше от двери. Кажется, он уже хорошо изучил обычаи своей группы и знал, что, даже запаниковавшего, его не пустят в укрытие.
Остановившись прямо напротив двери в подъезд, Коннор некоторое время смотрел на неё, потом перевёл взгляд на кусты. Сделал он это демонстративно — повернув голову.
— Эй, ты, плакса. Есть хочешь? — спросил негромко, но в темноте и в тишине этого было достаточно, чтобы прозвучало отчётливо.
Селене показалось, она на расстоянии расслышала, как сглотнул тот, прячущийся мальчишка. Но кусты, где он прятался, не шевельнулись.
— Меня зовут Коннор, — всё так же тихо сказал мальчишка. — Я с другой стороны реки.
Теперь девушка даже улыбнулась: звучит, как в древних сказаниях — из уст каких-нибудь странников. Выйдет ли на эти странные слова спрятавшийся мальчишка?
Куст нерешительно зашуршал — и на площадку перед домом мальчишка всё-таки вышел. Он некоторое время смотрел на Коннора, напряжённый так, словно в любой момент собирался сорваться с места, а потом спросил:
— Ты один?
— Нет. Нас несколько человек. И мы ищем группу ребят, у которых командует взрослый.
— И чего тебе, щенок, от нас нужно? — Дверь открылась неожиданно, в тусклом свете нарисовалась довольно солидная высокая фигура.
— Как чего? — наивно удивился Коннор. — Конечно, морду тебе набить!
27
Вообще-то Селена предполагала, что всё произойдёт так: они придут к этой группе, поговорят со взрослым, который хоть и использует ребят в опасных поисках съестного, но они всё-таки, благодаря ему, хоть живы и имеют убежище от всяких тварей. Поговорят, а потом будут думать, предлагать ли детям и взрослому абсолютно защищённые приют и убежище. Но это твёрдое убеждение, что всё произойдёт мирным путём, чуть не вдребезги разбил уже первый же маленький эпизод с двумя незнакомыми мальчишками, ярко показавший, какие нравы царят в этой группе…
И всё же девушку слегка покоробила последняя фраза Коннора, не просто вызывающая, но и глупая по отношению ко взрослому человеку. Ну разве можно так агрессивно разговаривать с незнакомым человеком?.. Думать она перестала потом, несколько ошалев, когда этот человек, шагнул за порог подъезда и оказался на свету. Её-то компания всё ещё пряталась сбоку, девушка сбоку и увидела…
Это был не просто крупный мужчина. Одно лишь слово завертелось на языке Селены — разъевшийся! Даже в темноте, слегка смягчённой тусклым светом из подъезда, видно было, как колышутся его телеса под обтянувшей их рубахой.