А под горой в этот час сверкают две реки — Кура и Арагви. Кажется, плавленое серебро стекает из двух долин. И там, где воды сливаются, лежит маленький город. Старый храм на горе выглядит юношей перед сединами этого древнейшего на земле поселения. Пять тысяч лет назад «тут уже было воинственное и густое население».

Мцхета.

Пять тысяч лет — непостижимо огромный срок.

Две любопытные вехи на пути времени: древнейшие изделия — кувшины для вина, в которых поселенцы хоронили умерших, и рядом с раскопками, где кувшины обнаружены, атомный реактор. Два крайних колышка — и между ними пять тысяч лет. Несчетное число войн, цари, глупые и даровитые, славные имена строителей, поэтов и разбойников, язычество и христианство, торговое место на пути из «варяг в греки», нашествие римлян, арабов, турок, монголов, спасительный союз с Россией — все это видел маленький городок Мцхета, бывшая столица Грузии. Четыреста пятьдесят лет назад город уступил первенство молодому Тбилиси и живет теперь рядом с ним седовласым, очень почитаемым старцем. Не вся история древней столицы доступна торопливому глазу туриста. Но многое узнали ученые. Раскопки тут можно вести под любым домом, и сразу же в руки идут находки вековых давностей.

Многие из древних городов являют собою мертвый музей. Мцхета счастливо избежал этой участи. Его тоже называют «большим музеем под небом». Каждый камень, каждый храм, памятник и поворот улицы — тут история. Но город полон жизни. С горы через окошко монастыря в бинокль можно прочитать вывески магазинов.

Только что построенный дом для спортсменов соседствует с домиком, которому тысяча пятьсот лет. Баня двадцативековой давности соседствует с баней на солнечных батареях. Но все, даже самое новое, неминуемо становится прошлым.

В двадцатых годах нашего века в окрестностях Мцхеты построена гидростанция. По плану ГОЭЛРО это была вторая после Волховской стройка. Энергии станции хватало для всей грузинской промышленности. Сегодня у станции та же мощность. Но это уже старушка. Ее тока едва хватает для питания телевизоров.

Надо заметить, нынешние постройки немногочисленны. Это следствие разумного отношения к главному капиталу города. При современных застройках ничего не стоило раздавить бетоном ветхие камни прошлого, как это во многих городах и сделано. Мцхета и этой участи избежал. Город сделался Меккой туристов, художников, архитекторов и ученых…

Сверху особенно хорошо наблюдать Мцхету вечером. Золотистым валом одна за другой уходят от берега горы. Маленькие дома сумрак постепенно соединяет, только два храма по-прежнему выделяются и царствуют над рекой.

Долго не потухает вечернее небо. Золотыми рушниками по красному растянуты облака. Густеет чернота монастырских стен. Монотонный звук снизу из города, шаги сторожа и невидимый вверху самолет дают остро почувствовать бездонную глубину времени, без начала и без конца.

К реке в толще горы есть древний подземный ход. Из-за боязни, что кого-нибудь из туристов привалит, ход заложили камнем. Мы спустились с горы по тропинке и переправились через реку, чтобы пройти по ночным улицам Мцхеты.

Почти любой город ночью по-особому интересен. Но тут, помимо всего, мы услышали песню. Мы разыскали место, где пели, и закончили день в доме, необычном, как и сам город. В кованых подставках горели свечи.

Возле деревянной стены стояла долбленая из липы посуда, в которой мнут виноград для вина. Тут же стояли деревянные бочки.

На крючьях висели связки лука и чеснока. Хор и танцоры мцхетской самодеятельности в этот вечер справляли победу на каком-то большом конкурсе в Тбилиси. Мы сейчас же были посажены за общий стол. Вино из бочки, грузинский сыр, кукурузная мамалыга, помидоры, шашлык, груши и какие-то травы…

Но главное — за столом были песни. Старинные грузинские песни: тягучие, с подголосками, с грустным и озорным переливом, с бешеным танцем и хлопаньем в ладоши. Застольная песня — не то же самое, что песня со сцены, для публики. Песня, прожившая сотни лет, многое может сказать за столом, потому что идет от сердца. Даже не зная слов, угадываешь печаль и радости прожитого людьми…

На горе ночью.

Электростанция.

 Снимок Мцхеты сделан с помощью летчиков «Аэрофлота». Пилот вертолета — Завен Шарбатян.

Фото автора. 4 августа 1967 г.

Часов десять мы ехали над Иссык-Кулем. Вода отражала небо и была то серой, то бирюзовой, то мягко-молочного цвета. Мы сделали крюк, чтобы поклониться могиле Пржевальского, и километрах в двадцати от нее остановились собрать полевых цветов…

Эти места над Иссык-Кулем Пржевальский видел не один раз. Тут в самом начале очередного похода подстерегла Пржевальского болезнь, которую он не смог одолеть. Старая книга в музее хранит подробности последних дней великого человека. За двадцать часов до смерти Пржевальский позвал лекаря. «Скажите, доктор, я скоро умру?.. Скажите правду. Смерти я не боюсь. Мне надо сделать распоряжения…»

Пржевальский не был женат — «великое счастье может обернуться для меня великим несчастьем». Самые близкие люди — его спутники в путешествиях стояли рядом. «Одно ружье — Роборовскому, другое — Козлову». Так он распорядился лично принадлежавшим ему имуществом. Все остальное, добытое им в трудах, принадлежало России, Россия при жизни воздала Пржевальскому большие почести и признания, назвала одним из лучших своих сынов. «Даже рядового члена его экспедиции во время торжественной встречи ученые пронесли через весь зал на руках».