Спокойнее всех лошадь. Случалось, мы пролетали низко над лугом — лошади, не поднимая голов, щипали траву. Наверно, разделяя дороги с автомобилем, лошадь больше других животных привыкла к реву моторов и уже не боится машин, хотя как раз существованию лошади машины угрожают больше всего.

Фото автора. 1 января 1968 г.

На Камчатке почти три десятка живых вулканов, у них есть похожие на человеческие имена, у каждого свой характер и возраст.

Авачу шутя называют домашним вулканом. Она стоит на виду у города Петропавловска. Из многих домов виден сверкающий конус с белым дымком наверху.

Аваче, как подсчитали ученые, тридцать пять тысяч лет. Однако характер у нее молодой.

На памяти людей вулкан извергался множество раз. Извержения были ритмичными с паузой в шесть-десять лет. В последний раз вулкан оживал в 1945 году. И были все основания ждать извержения. Особенно ждали ученые-вулканологи. Для них всякое пробуждение вулканов — праздник.

Но Авача почему-то молчит. По-прежнему зимою и летом курится над вершиной дымок и нет признаков извержения. Пасутся на склонах медведи, козлы и зайцы, по двум тропам на кромку кратера поднимаются люди. Бывали случаи, за воскресенье в кратер заглядывало пятьсот человек. Поднимались пионеры, поднимался немолодой уже академик Михаил Алексеевич Лаврентьев. Пять-шесть часов восхождения — и человек на вершине.

Вулканологи поднимаются за три часа и подолгу живут в маленьком доме у кратера.

Мы решили заглянуть в кратер из самолета. Несколько восходящих витков, — и вот она под нами, дымная чаша. Морозный день после обильного снегопада. Склоны сопки и кратер кипенно-белые. Клубами поднимаются пар и газы. Тут, конечно, никакой жизни. «Однажды случайно в рюкзаке занесли мышь, она жила вместе с нами в палатке и сделалась почти красная от кратерных газов». Это рассказал вулканолог, с которым мы кружим над кратером. Беззвучно поднимается к небу горячий пар. Вулкан спит. А когда проснется, из этой чаши на высоту в несколько километров вырвутся камни, тучи пепла, и, может быть, пойдет через край лава. Но никто не может сказать, когда проснется вулкан.

Три брата

Кто был на Камчатке, наверняка знает эти каменные столбы.

Уходя в плавание из Петропавловска, моряки на выходе в океан видят три поседевшие скалы.

Возвращаясь из океана в тихую Авачинскую губу, прежде чем обняться с людьми, моряки видят три этих камня. Скалам все равно кого встречать, кого провожать, а моряку дороги эти камни. Увидеть их — значит вернуться домой.

Название «Три брата» вполне отвечает чувству людей, увидевших землю после долгой разлуки.

Три брата.

Фото автора. Камчатка. 5 января 1968 г.

Нет Гагарина.

Мне позвонили, чтобы срочно приехал в редакцию. Редактор сказал два слова: погиб Гагарин.

Сбивчивые вопросы: как? что? где? Может, это еще неточно?… Потом мы молча и тупо глядим на большие часы и, кажется, начинаем замечать, как движется большая черная стрелка. И уже в машине, через маленький приемник, я услышал то, что так не хотелось слышать.

Семь лет назад, вот так же в машине утром, я услышал имя: Гагарин. Вдоль дороги тогда стояли толпы людей, они просили остановить машину и открыть дверцу — все хотели услышать: что там совершил парень, родившийся в Гжатске. И вот опять весеннее утро, десять часов. И опять имя: Гагарин. И просьба подождать минутку, погромче включить приемник. И вопросы: как? что? где?

В один час в каждом доме стало известно, что нет Гагарина. Люди знают, что жизнь состоит не из одних только хороших вестей. Но Гагарин… невозможно поверить.

И вот уже гора телеграмм на редакционных столах, музыка, от которой сжимается сердце.

И суетня воробьев в весенних лужах, и пение скворца, который только что прилетел в Москву, кажется неуместными. Нет дома в стране, где бы не вздохнули, не всплакнули сегодня. Ушедший от нас человек был частицей чего-то большого, что нас объединяет.

Он был русским человеком. И каждый русский гордился, видя в нем лучшие черты своей нации. Но он был сыном всех людей.

Грузин, латыш, француз, араб, узбек одинаково гордились им потому, что он был Человек и представлял все человечество, делая первый шаг в неизвестное. Мы, живущие в СССР, имели право на особую гордость — он был советским человеком, соединяя в своем имени лучшие качества советского человека. По сложным законам познания, мир, вглядываясь в его лицо, по-настоящему хорошо разглядел всех нас. Разглядел и лучше понял. За его улыбкой стоял дух народа. За его делом — стояло дело народное.