Это будет чудесный спектакль. Ведь теперь она знает его имя, адрес, номер машины, номер водительских прав, номер страховки, рост, вес и цвет глаз. Впрочем, она и без водительских прав поняла, что таят в себе эти карие глаза: неуемную страсть, ни с чем не сравнимую по силе.

Она взглянула на водительские права, которые украла из бумажника, когда вешала его дубленку. Это было очень легко сделать. Прекрасно — номер его телефона совпадает с тем, что указан в телефонном справочнике Чикаго.

Идея с письмом к подруге, которое должно быть вскрыто в случае ее смерти, была глупой, она это понимала (большого ума не надо, чтобы это понять). Но она знала, что это сработает.

Ставки в игре с Джо Мак-Эри были слишком высоки, чтобы блефовать.

Глаза Мило Шварца устали от черно-зеленых бликов на мониторе компьютера. Он работал в редакции чикагской газеты «Сан таймс» и с тех пор, как его заставили использовать текстовой процессор, возненавидел собственный труд. Экран утомлял глаза, и он ощущал, что машина перестает его понимать. Во всяком случае, он не чувствовал себя настоящим репортером, пока не отстукает заметку на обыкновенной пишущей машинке.

Использование же текстового процессора казалось ему каким-то мошенничеством. Мило был шестьдесят один год, и он занимался газетным бизнесом с тех пор, как закончил высшую школу в Сент-Джордже. Сейчас многое изменилось. Изменился и Чикаго. За долгие годы своей работы он понял, что по уровню преступности и коррупции Чикаго, пожалуй, стоит на первом месте, но этот город был дорог его сердцу. В былые времена ни одно преступление не оставалось нераскрытым. По крайней мере, надолго. Иное дело сейчас. Мило начал набивать текст на компьютере. Эта правка была окончательной.

Рэнди Мазурски ждал у газетного киоска, когда придет машина с последним выпуском «Сан таймс». Он научился существовать бездумно. После гибели Мэгги Рэнди было абсолютно все равно, что происходит в мире. Но поскольку он всегда покупал газету, отработав смену в кафе, он покупал ее и сейчас, хотя его родители выписывали «Сан таймс». Он не хотел менять своих привычек. Это было маленькой хитростью, удерживавшей его от отчаянья, маленькой уловкой, позволявшей хоть как-то скоротать день.

— Эй, Билл, как идет газетный бизнес? — Рэнди улыбнулся старику, торговавшему газетами.

С того дня, как Рэнди стал покупать здесь газету, у Билла всегда была припасена для него какая-нибудь шутка. После смерти Мэгги шутки не прекратились, и это еще больше расположило Рэнди к старику. Его угнетало, что при его появлении люди начинали оглядываться и снижать голос до шепота...

— Все как обычно. Скажи-ка, Рэнди, ты знаешь, с помощью чего проктологи обследуют своих пациентов?

Рэнди закатил глаза.

— Боюсь, что не имею понятия.

— С помощью зеркала заднего вида.

Та невозмутимость, с которой это было произнесено, заставила Рэнди против воли рассмеяться.

Он погрозил Биллу пальцем.

— Когда-нибудь у тебя будут большие неприятности.

— Это уж точно! — Билл повернулся, чтобы передать женщине журнал «Космополитен».

По дороге к машине Рэнди развернул газету. На третьей странице его внимание привлек заголовок посередине полосы. Рэнди открыл дверцу «шевета» и забрался внутрь, чтобы прочитать заметку.

Случай был сенсационный. Пресса широко освещала его, поскольку он был рассчитан на женщин типа матери Рэнди. Такая покачает головой, поцокает языком и скажет: «Он должен гореть в адском пламени за то, что сделал с этим ребенком». Читая статью, Рэнди тоже покачал головой. Адриенна Мэрфи, адвокат чикагского суда, обвиняла любовника в убийстве с отягчающими обстоятельствами ее сына Мэтью. Мальчик был избит, стукнулся головой о раковину, и удар оказался роковым. Случаи жестокого обращения с детьми обычно не привлекали особого внимания, но высокое положение женщины-юриста способствовало тому, что дело получило широкую огласку.

Рэнди уставился на фотографию парочки — Адриенна и Калеб Райс, взявшись за руки и улыбаясь, покидали зал суда. Мистер Райс был оправдан, когда Адриенна Мэрфи изменила свои показания, — мол, она, к сожалению, поначалу неправильно интерпретировала действия Райса... Далее в статье говорилось о том, как одно за другим рухнули все обвинения против ее любовника и в конце концов оказалось, что смерть мальчика была всего-навсего несчастным случаем.

Несчастный случай? Множество синяков и рваных ран — это несчастный случай? Ребенок ударился о раковину с такой силой, что проломил себе голову?

Рэнди закрыл глаза. Как могла их правовая система позволить этому чудовищу уйти от наказания?

И такое происходит постоянно, думал Рэнди. Формальности. Люди всегда отделываются формальностями.

А убийство Мэгги? Насколько ему известно, свидетелей здесь не было, отпечатков пальцев не обнаружили.

Если даже предполагаемый убийца будет пойман и арестован, неужели его тоже отпустят за «недостаточностью улик»? Или, быть может, Рэнди мало осведомлен о своих правах?

Рэнди тронулся с места. Подумал о травмах, нанесенных малышу, — они были хорошо видны на фотографии, — и представил себе, как тот страдал перед смертью. Ужасный случай. Очевидно, некоторые люди не должны иметь детей. А его ребенок навсегда остался во чреве матери. Мертвой матери...