Отец, худощавый мужчина в хлопчатобумажном рабочем, комбинезоне и синей рубахе, неотрывно смотрел на сына. Лицо его не выражало никаких эмоций, но руки, длинные, с узловатыми пальцами и плоскими ладонями, мелко дрожали.

Мать сидела по другую сторону. На ней был темно-лиловый свитер фасона «кардиган», надетый поверх желтой блузки. Седые волосы прикрыты сиреневым нейлоновым шарфом. В руках она держала скомканный, мокрый от слез бумажный носовой платок. Глаза опухли и покраснели. Казалось, она пыталась сдерживать свое горе, чтобы не тревожить сына.

— О, сынок... — простонала она, положив руку ему на плечо. Рэнди поднял голову. — Мы ничего не понимаем. Может быть, никогда и не поймем, почему Мэгги ушла от нас. Но ты должен верить, что это воля Господня и однажды...

Голос женщины звучал монотонно; по лицу сына невозможно было понять, слышал ли он что-либо из того, что она говорила. Его пустые глаза смотрели куда-то в пространство.

В мыслях Рэнди не было никакого сумбура. Вернее, одна-единственная мысль постоянно прокручивалась в мозгу, как некое заклинание: Мэгги мертва... Мэгги мертва... Сколько ни повторял, он не мог заставить себя ни осознать, ни поверить в это. Мэгги... Сейчас она войдет в эту убогую комнату и скажет, что все это ошибка, абсурд и им давно пора идти домой. И тогда они все вместе — он, она, родители, полицейские — посмеются над той странной и страшной шуткой, которую кто-то сыграл с ними. Мэгги не может быть мертвой. У них же должен появиться ребенок...

Он поднял голову и как бы впервые увидел эту комнату. Родители смотрели на него молящими глазами. Что им от него надо?

— Сынок, — голос матери резанул ухо, — давай пойдем к отцу Фрэнку, он, должно быть, уже встал. Позволь ему поговорить с тобой.

Мать поднялась, и Рэнди заметил, что у нее дрожат колени. Он засмеялся.

На лице матери отразилась боль.

— Пойдем, сынок, ну пожалуйста!

Она взяла его за руку, он не противился этому, но когда она отпустила его руку, та упала на стул, как у спящего.

Мать повернулась к отцу.

— Отец, почему ты сидишь как истукан? Сделай же что-нибудь! Нашему мальчику нужна помощь. Ради Бога, помоги ему!

Старик уставился на жену — мол, что такое говорит эта женщина?.. Она вновь опустилась на стул и заплакала.

Рэнди мысленно вернулся к тому вечеру, когда был мороженщиком в собственном кафе. Если бы время пошло вспять, быть может, все обернулось бы по-другому... Вот он взбегает по лестнице и слышит музыку. Ага, стереосистема, как всегда, включена. Чем это так вкусно пахнет? Мэгги готовит ужин. Быстрые шаги по линолеуму кухни. Легкий хлопок закрываемой дверцы холодильника. Он поворачивает ключ в замке, входит, все звуки и запахи усиливаются. Как хорошо — наконец он дома! Мэгги в старых джинсах и свитере с капюшоном спешит ему навстречу... Может быть, время пойдет вспять?..

Как же так — Мэгги мертва... Они ведь собирались завтра вечером поиграть в волейбол...

Рэнди встал и потянулся.

— Мне надо побыть одному. Я пойду пройдусь. Скажите сыщикам, что вернусь домой на несколько часов...

Отец кивнул. Мать, испуганно озираясь, сказала:

— Нет, Рэнди, это не годится. Вдруг что-то выяснится, где тогда тебя искать? И вообще тебе сейчас не надо быть одному... Давай лучше сходим к отцу Фрэнку, а?

Внезапно раздался резкий голос отца.

— Оставь, пожалуйста, парня в покое, Тереза. Если ему хочется побыть одному, ради Бога, позволь ему это сделать.

Выходя из комнаты, Рэнди мельком взглянул на родителей. Мать глядела на отца открыв рот и казалась очень несчастной. Отец опустил голову. И его руки... Рэнди заметил, как сильно они дрожали.

Пэт Янг прожила пять лет на Оак-Парк-авеню, 2511 С в двухквартирном доме. В тот день она наблюдала за квартиркой Мазурски из того же окна, у которого находилась сейчас. Рэнди был симпатичным крепким парнем и нравился ей, так что она часто пристраивалась у окна и смотрела на него, когда он шел на работу или возвращался домой.

У Пэт было полно времени для таких наблюдений. Раньше она работала в компании «Ю. С. Стил» в Джолиете, где и получила травму при падении с мостового крана.

Тогда все говорили, что ей повезло. Она сама, правда, не считала сломанный позвоночник и необходимость провести остаток своих дней в инвалидном кресле особым везением. Но все-таки, слава Богу, она осталась жива. И до конца дней своих будет получать пенсию от завода. Пэт научилась управлять креслом и без затруднений передвигалась по своей квартире на первом этаже. Когда ей становилось уж очень тоскливо, она пристраивалась у окна.

Пэт уже больше года наблюдала за своими соседями. Наиболее интересными из них были Мазурски. Они казались такими сумасшедше счастливыми.

Пэт, глядя на них, даже посмеивалась. Это надо ж: все время вместе и все время сияют. Такого просто не бывает. На публику, что ли, работают?.. Нет, думала она, настанет день — и грянет какая-нибудь беда. Ей было очень интересно, что же произойдет.

Сегодня Пэт была вознаграждена за все свои усилия. Она позавтракала сандвичем и в течение часа смотрела сериал «Все мои дети», а затем подкатила к окну и увидела весьма привлекательного молодого человека, поднимавшегося по лестнице вслед за Мэгги Мазурски. Время было раннее, и Пэт знала, что Рэнди еще не скоро вернется домой. Незнакомец находился в ее поле зрения всего несколько секунд, но хватило и беглого взгляда, чтобы оценить его внешность. Широкие плечи, крепкое телосложение, вьющиеся каштановые волосы, лицо приятное, небольшие усы. Короче, она все успела разглядеть.