— Мне холодно, — остановилась она у подъезда. — Я пойду.

— Но мы ни до чего не договорились.

— Нет, договорились до конца.

— Не могу с этим согласиться.

— У вас нет другого выхода.

Он понял, что сейчас больше не надо говорить, что нужна встреча в других условиях.

— Я не хочу вас больше утомлять. Но умоляю: встретимся в более подходящей обстановке.

И настойчиво просил ее прийти завтра после работы к его приятелю, где они спокойно обо всем договорятся. Усталая, продрогшая Лена сказала, что подумает, и быстро поднялась к себе.

Она сейчас же позвонила Косте, но его не оказалось дома. После ужина она снова позвонила и, не застав его, решила, что он не хочет подойти к телефону. Несмотря на поздний час, на усталость, на чувство оскорбления, она направилась к нему. Но Кости действительно не было дома, и мать взволнованно жаловалась на него. Он не только не приходил с работы, но даже не позвонил, не сказал, где он и когда придет. Он и в прошлую ночь пришел на рассвете и свалился в постель так, словно был мертвецки пьян, а утром с трудом поднялся и долго обливался холодной водой, еще дольше делал гимнастику, пил крепкий чай. А теперь опять его нет.

Лена, встревоженно слушая, перебирала в уме все места, где Костя мог бы сейчас быть. Куда он, в самом деле, девался? В клинике его нет, театры давно закрыты, друзей, к которым его бы влекло в минуты тягостных переживаний, у него не было. И где он был в прошлую ночь? Костя сейчас вел себя настолько необычно, что Лене, знавшей и то, чего не знала мать, минутами становилось страшно, и чувство собственной вины охватывало ее все больше и больше. Если бы она сразу повела себя с Михайловым так, как сделала это сегодня, у Кости не было бы никакого повода…

В квартиру позвонили. Звонок был длительный и резкий. Мать побежала открывать, на ходу испуганно шепча:

— Кто это, господи… Отца разбудят…

Из передней послышался приглушенный шум, какие-то слова вперемежку с шиканьем. В комнату, раскачиваясь, вошел Костя. Он был в распахнутом пальто, без шапки, без очков. Лицо его, обычно бледное, сейчас казалось совсем белым, тусклые глаза смотрели сердито и вместе растерянно.

Лена поднялась навстречу.

— Костик, что с тобой?

Он на миг остановился, видимо пораженный неожиданностью.

Мутный взгляд его впился в лицо Лены.

— Костенька, милый, — повторила она вопрос, стараясь шуткой смягчить его, — где это ты так подгулял?

— А вам какое дело? Разве я вас спрашиваю, где вы гуляете??

Он бросил это так зло, словно перед ним стоял ненавистный человек.

— Напрасно ты не спросил меня.

— Зачем? Кто вы мне? Не жена, не любовница. Вы чужой человек! Хуже — вы мой враг, вы мой убийца.

Мать охватила его обеими руками, стараясь увести.

— Замолчи, сынок, нельзя так. Иди к себе.

Костя отстранил мать.

— Оставьте меня! Я ей скажу все, что думаю.

— Костя, — тихо сказала Лена, — не надо, поговорим в другой раз.

— Нет, именно сейчас. В другой раз может не выйти. А я должен вам сказать! И вы обязаны выслушать! Вы — убийца… И непонятно — зачем вы пришли? Чтобы насладиться своей работой? Поглядеть на труп? Да? Убийцу всегда тянет к месту преступления!

Он качнулся и чуть не упал. Его поддержал отец, встревоженно вышедший из своей комнаты. Волосы Кости рассыпались по лбу, рот искривился злой гримасой, руки искали чего-то в воздухе.

— Ладно, ладно, брат, не буянь, — строго сказал отец. — Выпил, иди спать.

— Нет! — вырывался Костя. — Нет, я скажу ей все! Она меня убила и пришла похоронить.

— Ух, как страшно… — засмеялся отец.

— Да! Она убила человека!

— Фу, как противно слушать! — рассердилась Лена. — Ты просто глупый и пьяный мальчишка! Мне стыдно за тебя!

Она взяла со стола свою сумку и быстро направилась к выходу. Но Костя вырвался из рук отца и преградил ей путь.

— Нет, постойте!

— Ну что ж, — сказала Лена, бледнея. — Тебе остается еще ударить меня.

— Нет, я не ударю вас, не бойтесь. Я не хулиган. Вы лучше меня знаете, кто я. Вот вы — глупая, легкомысленная бабенка. Вам не нужны ни любовь, ни преданность. Вам не нужна истинная нежность. Вас потянуло на роман с заведомым ловеласом, для которого вы одна из сотни…

— Пусти меня!

— Нет, дослушай! Ты мне больше горя доставила, ты меня раздавила! Ноне будь самонадеянной. Да, вот это я и хотел сказать. Не думай, что я до конца погиб…