— Я не знаю,— ответила Крис.— Я его не видела.

— Я не понял вас.

— Видите ли, он приходил сюда, когда меня не было дома. Я ходила в росслинскую лабораторию.

— А, понимаю. Конечно. Но тогда откуда вы знаете, что он был здесь?

— Мне сказала Шарон.

— Шарон? — перебил детектив.

— Шарон Спенсер. Это мой секретарь. Она была здесь, когда заходил Бэрк, она...

— Он приходил к ней?

— Нет, ко мне.

— Да-да, конечно. Простите, что я вас перебил.

— У меня заболела дочка, и Шарон, оставив его с ней, пошла за лекарством. Когда я вернулась домой, Бэрк уже ушел.

— Когда это было?

— В семь пятнадцать.

— А когда вы ушли?

— Где-нибудь около четверти седьмого.

— Когда ушла мисс Спенсер?

— Я не знаю.

— Между уходом мисс Спенсер и вашим возвращением кто еще находился в доме с мистером Дэннингсом? Кроме вашей дочери?

— Никого.

— Никого? И он оставил ее одну?

Крис кивнула.

— Слуг не было?

— Нет. Уилли и Карл в это время...

— Кто они такие?

Крис почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Она вдруг поняла, что эта невинная беседа оказалась на деле самым настоящим допросом.

— Карл, вот он.— Она кивком указала на слугу. Тот все еще чистил плиту...— А Уилли — его жена,— продолжала Крис.— Они ведут хозяйство. Я их отпустила вчера после обеда, а когда вернулась, их еще не было дома. Уилли...

Крис запнулась.

— Что Уилли?

— Да нет, ничего.— Она пожала плечами и отвела взгляд от мускулистой спины Карла. Крис заметила, что плита была абсолютно чистой. Почему же Карл так усердно скреб ее?

Крис достала сигарету. Киндерман дал ей прикурить.

— Итак, только ваша дочь знает, когда Дэннингс ушел из дома?

— Это был несчастный случай?

— Конечно. Это формальность, миссис Макнил, простая формальность. Мистера Дэннингса не ограбили, и у него не было врагов. По крайней мере, мы не знаем, чтобы такие были в нашем городе.

Крис на секунду взглянула на Карла и быстро перевела взгляд на Киндермана. Заметил ли он? Кажется, не заметил. Он ощупывал фигурку птицы.

— Эта птица ведь как-то называется, но я никак не могу вспомнить, как именно. Нет, не могу.-— Детектив заметил во взгляде Крис легкое смущение.— Извините меня, вы так заняты. Еще минуточку — и все. Так вы говорите, ваша дочь не знает, когда ушел мистер Дэннингс?

— Нет, вряд ли. Ей ввели большую дозу снотворного.

— О, извините, мне так неловко, так неловко.— В его раскосых глазах засветилось участие.— С ней что-нибудь серьезное?

— Боюсь, что да.

— Могу я узнать?..— осторожно полюбопытствовал детектив.

— Мы еще сами толком не знаем.

— Опасайтесь сквозняков,— предупредил он.

Крис, казалось, ничего не слышала.

— Сквозняк зимой — прекрасное поле деятельности для микробов. Так говорила моя мать. Может быть. Но все эти приметы и народные мудрости для меня все равно что меню в шикарном французском ресторане: великолепный камуфляж всяких гадостей вроде лягушек, есть которых просто так никогда не придет вам в голову,— честно признался он.— Ее комната на втором этаже?

Крис кивнула.

— Не открывайте окно, и она скоро поправится.

— Вы знаете, там окно всегда закрыто,— заверила детектива Крис, пока он искал что-то во внутреннем кармане пиджака.

— Она выздоровеет,— повторил детектив нравоучительно.— И помните: немного предосторожности...

Крис снова забарабанила пальцами по столу.

— Вы заняты. Все, я уже ухожу. Только запишу кое-что для формальности, и все.

Он извлек из кармана отснятую на ротапринте смятую программку школьной постановки «Сирано де Бержерака». Потом порылся в кармане пальто и достал замусоленный огрызок карандаша, заточенный, как показалось Крис, с помощью ножниц.

Детектив развернул программку на столе и попытался ее разгладить.

— Только пару фамилий,— вздохнул он.— Спенсер пишется через два «е»?

— Да, через два «е».

— Через два «е»,— бормотал детектив, записывая фамилию.— А ваши слуги? Джон и Уилли?..

— Карл и Уилли Энгстром.

— Карл. Ну да, правильно, Карл. Карл Энгстром.— Он записывал имена крупными буквами.— Я вспоминаю времена,— отвлекся детектив, поворачивая программку в поисках чистого места,— я вспоминаю... Нет, подождите. Я совсем забыл. Да, так насчет ваших слуг: когда, вы говорили, они пришли домой?