Король надел очки и озабоченно обвёл суд взглядом – узнать, кто разговаривает.

Алисе было хорошо видно, что все до единого присяжные принялись записывать на дощечках: «Какие мы глупые!», а один не знал, как пишется «какие»: «какие» или «кокие» – и списал у соседа.

«Представляю, что они ещё там понаписывают, пока суд закончится!» – подумала Алиска.

У одного из присяжных грифель невыносимо скрипел. Алиса зашла ему за спину и выхватила грифель – да так быстро, что бедняжка присяжный (кстати, это был Билли) ничего не понял. Он поискал, поискал свой грифель, но, конечно, не нашёл, так что ему пришлось писать пальцем – да что толку от чистого пальца?

– Глашатай, зачитайте обвинительную часть! – распорядился Король.

Белый Кролик трижды продудел в трубу, развернул свиток и прочитал:

– Огласите приговор! – обратился Король к присяжным.

– Ещё рано, ваше величество, ещё очень рано! – услужливо затараторил Кролик. – До приговора ещё дожить нужно!

– Тогда пригласите первого свидетеля, – приказал Король.

– Тут Белый Кролик снова трижды продудел в трубу и громко позвал:

– Первый свидетель!

Первым свидетелем был Странник. В одной руке он держал чашку чая, а в другой – хлеб с маслом.

– Прошу прощения у ваших величеств, что пришёл не с пустыми руками, – пробормотал Странник. – Я, изволите ли видеть, как раз завтракал, когда меня, так сказать, взяли…

– Быстрей надо есть, – ответил Король. – Вы когда начали?

Странник вопросительно взглянул на Лопуха: они с Соней пришли в суд под руку.

– Кажется, четырнадцатого марта.

– Пятнадцатого, – уточнил Заяц.

– Шестнадцатого, – вставил Соня.

– Внесите это в протокол, – обратился Король к присяжным.

Те старательно записали все даты на своих дощечках, потом сложили и перевели в копейки.

– Сейчас же снимите эту вашу шляпу! – приказал Король Страннику.

– А она не моя, ваше величество, – ответил тот.

– Ворованная! – воскликнул Король, снова обращаясь к присяжным.

Те мгновенно записали: «Шляпа – ворованная».

– Они у меня продажные, ваше величество, – объяснил Странник. – Сделаю и продам, сделаю и продам. Промышляю я ими…

Тут Королева надела очки и принялась внимательно смотреть на Странника. Тот побледнел и стал переминаться с ноги на ногу.

– Отвечать! – приказал Король. – Стоять смирно! Не то приговор будет приведён в исполнение.

Услышав это, свидетель совсем оробел, стал ещё больше переминаться с ноги на ногу, застеснялся и откусил большой кусок чашки вместо бутерброда.

И вдруг с Алиской стало происходить что-то очень странное. Вскоре она поняла, что именно: она снова увеличивалась. Первым её желанием было поскорее уйти, но потом она передумала и решила не уходить, пока есть место.

– Что вы напираете?! – обиделся Соня (он сидел рядом с Алисой). – Вздохнуть же уже невозможно!

– Я бы с удовольствием не напирала, – ответила Алиска, – но я, к сожалению, расту.

– Нашли тоже, где расти! – возмутился Соня. – Нечего расти в общественном месте!

– Ну, вот ещё! – в тон ему сказала Алиса. – Я ведь вам не мешаю расти, где вам вздумается.

– Я расту постепенно, а не сломя голову! – с этими словами Соня встал, и, нахмурив брови, ушёл в другой угол.

А Королева всё смотрела и смотрела на Странника и, как раз когда Соня переходил из угла в угол, приказала одному из стражников:

– Подать мне список тех, кто пел на последнем концерте!

Тут бедный Странник затрясся с головы до пят и трясся, пока не вытрясся из собственных башмаков.

– Отвечать! – грозно повторил Король. – Или приговор будет приведён в исполнение, хоть трясись, хоть не трясись.

– Ваше величество, я человек маленький, козявочка, можно сказать… – проговорил Странник. – Целую неделю – всё чай да чай… А заварки нужно – сами знаете, сколько… Я так расстроился, вот и заварилась вся эта каша…

– Нечего было заваривать, – сказал Король.

– С вашего позволения, было, ваше величество, – осмелился возразить Странник. – Заварка-то у нас хорошая…