— Менты, — с тревогой произнёс один из субъектов. — Выследили нас.

— С чего ты взял?

— Они ездят «фольксвагенами». Ты представляешь себе водителя, который увидал бы такое зрелище и не остановился бы поглядеть, что это за цирк? Он в сговоре с этими…

— А вдруг и правда?

— Она нарочно вывернула на середину, чтобы показать место.

Третий внезапно разозлился.

— Попрошу не разводить панику, — холодно заявил он. — Что значит «место», какое место, мы здесь первый раз встречаемся! Никто о нас ничего не знает, вы как пуганые вороны!

Двое других прикусили языки.

— А интересно все-таки узнать, в чем тут дело, — наконец осторожно сказал один. — Эти девчонки и эта… платформа. Чем они здесь занимаются?

— Это можно, только поделикатней, соблюдая осторожность. У нас ещё два часа времени.

Автомобиль медленно выехал из кустов и с выключенным дальним светом, лишь на подфарниках, покатил в сторону Варшавы.

— Я уже боюсь разгоняться, — обеспокоенно сказала Шпулька. — Эта скотина в случае чего снова не захочет останавливаться.

— Толкай, иначе мы всю оставшуюся жизнь проведём на шоссе! Надо приделать тормоза, Зигмунту это ничего не стоит.

— Зигмунт того же мнения, что и остальные. Говорит, что мы пустоголовые, что надо было сначала договориться, а потом заказать грузовик и свозить все чохом, раз в две недели…

Тереска внезапно соскользнула со стола и застыла бы как вкопанная, если бы не судорожно зажатая в пальцах скоба, тащившая её дальше. После короткой пробежки к ней присоединилась Шпулька. Соскочив с тачки, она с помощью Терески обуздала её, и обе остановились.

— Что ты сказала?

— Говорю, раз в две недели. Из-за этого твоего Богуся мы стали такими кретинками, каких ещё свет не видывал, во всяком случае, на европейских рекордсменок точно тянем! Так говорит Зигмунт, и похоже, он прав. А что касается Богуся, — безжалостно пророчила Шпулька, — он придёт в тот самый злосчастный день. Как назло. Всегда так бывает, это уж точно. Ты можешь торчать у телефона целый год, а как только отскочишь на минутку, он и позвонит. Но ты его звонка не услышишь.

Тереска смотрела на неё с явным неудовольствием.

— Ладно, — наконец гневно отозвалась она, — после драки кулаками не машут. Завтра смотаемся последний раз в деревню, а потом останутся только Тарчин и Груец. Зигмунт тоже хорош, не мог пошевелить мозгами пораньше.

— Он уже давно шевелит мозгами, — вступилась за брата Шпулька, — но ты же и слышать ни о чем не хотела. Ведь и Каракатица нам говорила то же самое ещё вначале. Поехали, а то и вправду не заночевать бы нам на шоссе.

Минут через десять подруги, поменявшись местами, сменили ноги. Тереска вдруг начала встревоженно озираться, затем склонившись к Шпульке, известила её зловещим шёпотом:

— Я тебя пугать не хочу, но за нами едет машина.

— Ну и что? — не испугалась Шпулька. — Мы же тащимся сбоку, пускай обгоняет.

— В том-то и дело, что она нас обгонять не хочет. Ползёт следом, сохраняя дистанцию.

Шпулька чуть не задохнулась от страха. Она вытаращила глаза и открыла рот, но тут же его закрыла и принялась яростно отпихиваться ногой. Тереске волей-неволей тоже пришлось сменить аллюр.

— Полегче, Шпулька, не гони так, а то мы загремим вниз. Все равно из нашей катеры сто километров в час не выжмешь. Нас любой машине догнать раз плюнуть.

— До Хелмской уже близко… — Выдохнула Шпулька.

— Да зачем нам Хелмская? Правь к школе!

— По насыпи я ни за что не поеду…

— Вот дурёха! Именно в насыпи наше спасение. На насыпь ни один автомобиль не вскарабкался!

— Бандиты выскочат из машины и догонят нас. Это же они! Убийцы! По Идзиковского ехать опасно, там темень страшная. Едем через город! Через площадь Унии!

— А через Беоляны и Ломянки не хочешь? На Бельведерской тоже темень.

— О Боже! Ну тогда через Дольную, там фонари есть, вчера были! Мы с тобой, видать, умом тронулись, в такой ситуации по ночам шастать! И куда только милиция смотрит? Машина все ещё едет за нами?

— Все ещё.

— Мне даже оглядываться страшно.

— Да, кстати, насчёт милиции, — припомнила вдруг Тереска, — милиция нас уже искала. Они там выследили кого-то и хотели нам показать, только нас не застали.