— Как настоящие аристократы, — улыбнулся Чарльз, но потом заговорил серьезно: — Не думаю, чтобы у местных жителей все было так уж плохо. Тогда бы они просто уехали отсюда. А они остаются здесь и, мне кажется, именно из-за того, что безумно любят эту землю. Эта долина с годами стала их плотью и кровью. И они замечают ее красоту не хуже нас с тобой, но просто помимо этого, они еще и работают на земле, которая как может платит им за их труд.

— А Джейни Стоун только и мечтает о том, как бы вырваться отсюда и уехать в Ричмонд, — заметила Анита.

— И она тоже по-своему права, — согласился Чарльз. — Ей нужно побывать в большом городе, узнать для себя много нового, и тогда ей, может быть, самой снова захочется вернуться в родные места.

— А, чтобы вступить в секту змееносцев… — усмехнулась Анита.

— И стать верховной жрицей змеиного культа, — с улыбкой поддержал ее муж.

— Что-то я сомневаюсь, чтобы у Джейни возникло желание вернуться в долину, если, конечно, она нормально устроится в городе.

— Трудно сказать. В детстве, как ты помнишь, эти места и на тебя наводили тоску, а теперь…

— Одно дело — жить в поместье Карсон, и совсем другое — ютиться в жалкой лачуге с дырявой крышей. И кроме того, я же росла не здесь, а только несколько раз приезжала в гости. Для меня это были лишь краткие визиты к дяде, а не вечное заточение, как у бедняжки Джейни. Она очень сообразительная и способная девочка, но если ее мать и тупые проповедники будут так же усердно вбивать ей в голову всякую религиозную чушь, то все в ее жизни может кончиться весьма плачевно. Я считаю, что Джордж Стоун во многих отношениях неплохой парень, но какой пример он подает дочери? Она уже начинает верить, что держать в руках ядовитых змей не только почетно, правильно и необходимо, а должно быть просто целью жизни всякого порядочного человека. Неужели ему хочется, чтобы его дочь погибла так же, как ее дед?

— Я уже высказал ей свое мнение на этот счет, — заметил Чарльз. — И объяснил, что бесполезно пытаться доказать что-либо этим людям. Ведь во время ритуала они находятся в трансе и плохо соображают, что делают и что происходит вокруг.

— А ведь девочка относится к нам с большим уважением. Надо постараться оказать на нее влияние и разубедить насчет этих змей, — согласилась Анита. — Но следует быть предельно осторожными, иначе Сара Стоун сочтет нас посланниками дьявола.

— По-моему, она уже в этом убеждена, — рассмеялся Чарльз.

— Я думаю, нам будет не до смеха, если в одну прекрасную ночь местные жители вооружатся факелами, ворвутся в наш дом и спалят все дотла.

— Да, над этим стоит подумать.

Когда супруги оседлали лошадей и направились к дороге, небо уже совсем потемнело, и лишь над вершинами гор Шенандоа серебрились подсвеченные закатившимся солнцем облака. Ярко светила луна, пробиваясь сквозь густую листву деревьев, и ее света вполне хватало, чтобы не сбиться с пути. Они доехали до усадьбы без всяких приключений, отвели лошадей в загон, сняли седла и сбрую и на ночь оставили животных пастись под открытом небом.

В доме было уютно и тихо, несколько окон светились. Очевидно, Бренда и Мередит еще не спали. Уолши выделили им две комнаты на весь летний сезон. В остальное время года мать и дочь жили в Карсонвилле и работали в детском кафе.

Чарльз с удовольствием прошелся по кухне, столовой, библиотеке, потом заглянул в кабинет. Повсюду стояла добротная старинная мебель, от которой веяло непередаваемым романтизмом. Ему было приятно еще раз осмотреть свои владения и вновь осознать себя их истинным хозяином. А назавтра сюда съедутся пациенты, и дом оживет, наполнится весельем и надеждами приехавших на возвращение их утраченного семейного счастья. Поднявшись в спальню, Чарльз услышал за дверью ванной шум воды: Анита принимала душ. Тогда он сел в кресло и включил телевизор. Это был один из тех аппаратов, которые хуже всего вписывались в старинную обстановку комнат, несмотря даже на то, что Чарльз вставил его в корпус самого старого образца. Показывали новости, и Чарльз отметил про себя, что сейчас это очень кстати. С четверга до воскресенья он будет полностью занят своими сеансами психотерапии, и времени на телевизор уже не останется. Он откинулся на спинку кресла и приготовился узнать обо всем, что происходит во внешнем мире.

Большая часть эфирного времени была посвящена главному событию жизни восточных штатов — жестокому террористическому акту в Нью-Йорке. Банда ультралевых радикалов, именующая себя Зеленой бригадой, ворвалась в Манхэттенский национальный банк и захватила четырнадцать заложников. Репортер сообщал, что преступникам удалось также похитить из сейфов банка более двух миллионов долларов, и теперь они требуют освобождения из тюрьмы Аттика всех своих сподвижников, и в первую очередь — главаря банды, известного под прозвищем «генерал Кинтей». В данный момент группой руководила любовница Кинтея — грубая горластая фанатичка, называющая себя полковником Мао. Один раз ее показали крупным планом — как раз в тот момент, когда она приставила огромный автоматический пистолет к виску одного из служащих банка. При этом она произнесла какую-то совершенно несуразную речь, напичканную бредовой марксистской фразеологией и несколько раз предрекала «полное поражение и крушение загнивших империалистических Соединенных Штатов».

Чарльз сокрушенно покачал головой, прослушав ее яростное визгливое заявление. Эта брызжущая слюной высокая и жилистая прыщавая блондинка была одета в защитную пятнистую военную форму и зеленый берет. Но Чарльза поразило совсем другое — на руке у Мао имелась белая повязка с эмблемой Зеленой бригады: на фоне красного флага была изображена свившаяся кольцами и обнажившая ядовитые зубы темно-зеленая змея.

Чарльз мысленно поблагодарил своих родителей за то, что они вырастили его не суеверным, и теперь его не слишком пугают разные предсказания, хотя справедливости ради все же стоит отметить, что в последнее время змеи действительно начали слишком активно вмешиваться в его жизнь.