А пока Кутузов включился в подготовку русских войск к войне с главным врагом Наполеона — Англией. Летом 1800 г. по приказу Павла I у западных границ России начали формироваться две армии: в Литве — под командованием генерала от кавалерии, петербургского военного губернатора графа П.А. Палена (в то время одного из самых близких к царю сановников) и на Волыни — под командованием Кутузова. 2 сентября последовал приказ Павла I: «Армии генерала от инфантерии Голенищева-Кутузова быть готовой к выступлению в поход в 24 часа по получении повеления»191. Для проверки бо-

евых качеств обеих армий 4-го, 6-го и 8 сентября в окрестностях Гатчины были проведены маневры войск (по одному корпусу от каждой армии) с личным участием Палена, Кутузова и самого Императора.

Император так остался доволен маневрами, что в день их окончания, 8 сентября, самолично вручил Палену орден Святого Иоанна Иерусалимского, а Кутузову — высший орден Российской империи, Святого Андрея Первозванного196.

В октябре 1800 г. Кутузов, выполняя поручение Павла I, распределял по войскам «возвращающихся из Франции российских военнопленных»197. Тем самым Михаил Илларионович вступил в первый (пока заочный, вполне мирный, почти союзный) контакт с Наполеоном.

Наращивая подготовку войны с Англией, Павел I 14 декабря 1800 г. повелел формировать еще третью армию — под командованием генерал-фельдмаршала И.П. Салтыкова198. В то же время он, по договоренности с Бонапартом, сколачивал антианглийскую коалицию из Пруссии, Дании и Швеции, которые были недовольны претензиями «владычицы морей» на гегемонию в Европе и на хозяйственный контроль за морской торговлей вокруг Европы. По поручению Павла Петровича Кутузов в декабре 1800 г. встретил у границы и проводил в Петербург шведского короля Густава IV Адольфа199 200, который подписал с Павлом I договор о совместных действиях против Англии в защиту свободной морской торговли.

В то время Кутузов стал уже одним из самых доверенных лиц в окружении Павла I. Версию ряда биографов Кутузова о «неровном отношении» к нему со стороны Императора195 трудно принять всерьез. Да, случалось Михаилу Илларионовичу, как на это указывают Гуляев, Соглаев и др., получать выговоры от

Павла I. Такие же и еще большие взыскания, вплоть до ареста и ссылки, получали тогда все (едва ли хоть с одним исключением) из приближенных царя — и П.А. Пален, и Ф.В. Ростопчин, и А.А. Аракчеев, и сам цесаревич Александр Павлович201: Надо видеть главное', при Павле и от Павла Кутузов поЛучил звание генерала от инфантерии (1798), ордена Святого Иоанна Иерусалимского (1799) и Святого Андрея Первозванного (1800), очередное — после двух екатерининских — пожалование 1 тыс. ревизских крепостных душ202. Вспомним, какие ответственные военные и дипломатические поручения доверял Кутузову Павел I. «С таким генералом можно ручаться за спокойствие империи» — так говорил Павел о Кутузове203. Личное расположение к Михаилу Илларионовичу Павел выразил тем, что крестил двух его внуков (от старшей дочери Кутузова Прасковьи Михайловны), двум дочерям — Прасковье и Анне — пожаловал звания фрейлин царского двора, а жену его, Екатерину Ильиничну, определил в статс-дамы204.

Наконец, вот разительный факт. В декабре 1800 г. Павел I носился с мыслью, «чтобы положить конец войне» в Европе, устроить рыцарские поединки между европейскими государями, которые могли бы «сразиться на определенном поле, имея при себе в качестве оруженосцев, секундантов и герольдов своих самых просвещенных министров и самых сведущих генералов, как Тугут, Питт, Бернсторф». Для себя Павел I выбрал секундантами графа П.А. Палена и... М.И. Кутузова205.

llbz-

Генерал от кавалерии граф Петр Алексеевич фон дер Пален по своему влиянию и могуществу был тогда фактически вторым лицом в государстве. Он и возглавил заговор против первого лица, вполне ему доверявшего. Причины заговора, как внутренние, так и внешние, были очевидны уже для современников. Заговор — типично дворцовый. Устроили его дворянские верхи. Для них Павел I был нетерпим не только и даже не столько потому, что он мог непредсказуемо, под горячую руку, арестовать, сослать, разжаловать, унизить любого из них, отчего они и жили тогда «как во время холеры, прожили день — и слава Богу!»1 В конце концов, для многих из них царь часто менял гнев на милость. Но почти все они отвергали самый курс политики Павла — и внутренней, и внешней.

Внутри страны дворянская оппозиция была против любых послаблений крестьянству, вроде указа 1797 г. о трехдневной (не более) барщине, и, особенно, против ограничений ее собственных вольностей, против «разжалования» (как выразился Н.Я. Эйдельман) екатерининской Жалованной грамоты дворянству 1785 г. Грамота одаривала дворян 92 привилегиями, с которыми Павел мало считался, объявив: «Дворянин в России — лишь тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Во внешней же политике совсем не устраивал дворян разрыв с Англией и тем более союз с Францией, которая, как «исчадие революции», подавляющему большинству из них, естественно, была ненавистна.

В заговоре приняли участие с десяток генералов и полсотни офицеров из самых привилегированных гвардейских полков2. Главными, наряду с Паленом, заговорщиками были генерал-лейтенант барон Л.Л. Беннигсен и бывший фаворит Екатерины II светлейший князь Платон Зубов с братьями графами Валерианом и Николаем, а также будущие генерал-адъютанты Александра I князь П.М. Волконский и Ф.П. Уваров. Полага-

’Греч Н.И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 163.

2 Подробно о заговоре и убийстве Павла I см.: Цареубийство 11 марта 1801 г. 2-е изд. СПб., 1908; Эйдельман Н.Я. Указ. соч. Ч. 2.