Теперь мы знали о Грине, «рэнджмене», исчезнувшем в пустыне и объявившемся год спустя на Стринджер Стейшн. Грин, который был старателем, нашел что-то такое, для чего ему понадобилось привезти из Бельгии станок для резания и полировки. Значит, он нашел драгоценные камни? Это точно!

Но вот какие?

Мы снова вернулись к анаграмме: буквы, беспорядочно вышитые на двух полосках, буквы, из которых, возможно, складывается название камней, найденных на самой Стринджер Стейшн или где-то поблизости.

G AD и MA RS

Чушь какая-то. Я снова начал выстраивать эти буквы по кругу, в столбик, в строчку, овалом, и как только не писал. Меня не оставляла надежда, что случайно подобранная комбинация вызовет в мозгу какой-то импульс.

Ничего не получалось. Я снова уставился на буквы со все возрастающим отчаянием и уверенностью в том, что Мэри Эллен Эммет была слишком умна для меня.

Всего семь букв. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь. И все. Надеюсь, несложно будет сделать в уме нужные вычисления. Я сделал. Получилось пять тысяч сорок всевозможных комбинаций из семи букв, чтобы только написать их, понадобится несколько часов. Жаль, что у меня не было соответствующим образом запрограммированного компьютера. Я тут же вспомнил Дона Фрисона, который работал на университетском компьютере — огромной машине, обладающей большими возможностями. Однажды он рассказывал, что они могут задавать машине двадцать видов различных программ.

Дон был моим старым приятелем, поэтому я тотчас же позвонил ему.

Мне ответил женский голос. Английский голос. Было сообщено, что Дон сейчас на востоке и вернется только завтра. Я объяснил, что мне нужно и какой я жду помощи на что женщина холодно и официально ответила, что компьютер не предназначен для выполнения работ со стороны, если это не одобрено руководством... и т. д. и т. п. В таких ситуациях я обычно бываю крайне нетерпелив, начинаю ругаться и угрожать, после чего приобретаю врага на всю жизнь. Но сейчас я был кроток. В современных компьютерах имеются словари, поэтому, если запустить в него наши семь букв, он составит из них все возможные комбинации, сверит их с имеющимся словарем, после чего отбросит варианты, которые отсутствуют у него в памяти, и выдаст лист с оставшимися словами. Как-то вечером, сидя в баре. Дон пытался объяснить мне все это, но я был уже не в состоянии что-то понимать. Люди, помешанные на компьютерах, не могут даже поверить, что вам может быть совсем не интересно слушать об этих системах, их достоинствах и недостатках, — настолько это интересно им самим. Загнав как-то раз Дона в угол, я стал долго и нудно рассказывать ему о гражданских правах и правонарушениях, завещаниях и прочей ерунде, стараясь показать ему, каким нудным порою бывает он сам. Но Дон, по-моему, этого не понял...

— Когда он завтра приедет, вы не могли бы передать ему мою просьбу? — спросил я.

— Естественно.

— Скажите ему, что у меня есть очень важная анаграмма, которую надо срочно решить. Запишите, пожалуйста, эти буквы: г-а-д-м-а-р-с. Мне надо знать, какое слово из этих всех букв можно составить.

— Наша машина не предназначена для решения кроссвордов, мистер Клоуз, — важно сказала англичанка.

— И передайте мистеру Фрисону, что я с удовольствием заплачу, какой бы результат он ни получил.

— А какие гарантии?

— Мы давние приятели, — ответил я, — у нас с ним одинаковое представление о порядочности. И если он не получит этой записки и ему не передадут, насколько это для меня важно, у вас будут серьезные неприятности. Гарантирую.

— Все будет передано.

— Ну и как? — спросил Боб.

— Одна из этих женщин.

— Каких?

Я поднял руки в отстраняющем жесте.

— Ты имеешь в виду англичанок? — скорчив мину, спросил он. — Ты только что напоролся на холодное английское непонимание, не так ли? Вот причина, парень, по которой я эмигрировал оттуда много лет назад. Ты вышел победителем в этом разговоре?

— Поживем — увидим.

— А идея использовать компьютер довольно интересная.

Я поднял трубку, набрал телефон своего офиса и попросил подозвать Марию. Пришлось поговорить с двумя женщинами, прежде чем я добрался до нее.

— Надеюсь, я не оторвал тебя от важных дел?

— Нет, — ответила она. — Я только что собиралась тебе позвонить. Просто хотела удостовериться, что ты нашел ту английскую леди, которую так легкомысленно потерял. Должна сказать, она очень привлекательна, поэтому можно понять, почему ты так переживал.

— Я не нашел ее, — ответил я. — Она...

— Не нашел? И даже следа?

— Да, Мария, даже следа...

— Это печально.

— Это хуже чем печально!

— Не могла же она просто исчезнуть?

— Как видишь, могла.

— Чем я могу тебе помочь?

— Постарайся припомнить еще раз все, что она сказала, направляясь к такси.

— Но я уже обо всем говорила тебе. Имей в виду, что там ничего странного не было.

— Пожалуйста, Мария. Повтори еще раз.

— Ну, хорошо. Увидев такси, она сразу же сказала: «Вы должны извинить меня», потом, перебежав газон, села в машину. Вот как все было. Просто невозможно поверить, что... Джон, у тебя появилась какая-нибудь идея относительно того, где она может находиться?

— Нет.

— Но ты хоть обратился за помощью? К полиции, детективам?

Мне не хотелось говорить ей, что вместо детективов и полиции я обратился за помощью к отставному копу, моему дальнему родственнику, поэтому покривил душой, отвечая:

— Да, но это не помогло. Наш штат слишком большой. Очень сложно искать.

— Бедный Джон! Бедная девушка! Джейн, верно?

— Да.

— Желаю удачи! И если я чем-нибудь смогу помочь... Да, Джон, я звонила тебе домой, но там никто не отвечал. Где можно разыскать тебя?