И прямо мне говорит:

– Тебе что же нужно?

Я схватился за бабушку и хотел за неё зайти, чтоб спрятаться. И сказал:

– Бабушка, скажи что.

Бабушка мне спрятаться не дала. И сказала:

– Ты звонил, ты и говори.

И посмотрела на тётю в фартуке.

Тётя ко мне ближе подошла и говорит:

– А ты знаешь, что у нас так звонить нельзя? Давай-ка я тебя к капитану отведу.

И хотела меня взять за руку, чтобы к капитану отвести. Я руки назад спрятал и закричал:

– Не хочу! Не хочу! Бабушка!

И залез под столик и стал плакать. Тётя говорит:

– Куда ты там прячешься?

И совсем под столик нагнулась. А бабушка нарочно в чемодане перебирает. И не глядит, что тётя меня забирать хочет. Тётя говорит:

– Будет ещё тут всякий мальчишка в звонки звонить!

И совсем хотела меня взять. А я сказал, что не буду, и ещё больше заплакал.

Тётя сказала:

– Вот спрошу капитана, что с тобой делать.

А бабушка сказала:

– Вы извините, что он у нас такой гадкий.

Тётя ушла. Я не хотел из-под столика вылезать. Бабушка тоже ушла.

Я вылез из-под столика и стал глядеть в окно. Я очень боялся, что эта тётя придёт опять, а бабушки нет. А под окном на веранде сидели два дяди. Один посмотрел вверх и увидел меня, что я в окно гляжу.

Дядя встал, посмотрел к нам в окно и говорит:

– Ты что же это в звонок звонишь?

Я опять хотел плакать, а дядя говорит:

– Ты не реви! Не реви! А звонить в звонок не надо. Вон, погляди, какой плот плывёт.

Я ничего не хотел этому дяде говорить - зачем меня ругает?
– а стал смотреть, какой это плот. А плот - это пол из брёвен, и он по воде плавает. Очень большой. А по нему дяди ходили. С длинными палками. И палками в воду пихались. А на плоту ещё костёр горел. И на палке котёл висел. Прямо на самом огне. Мы мимо плота проезжали совсем близко.

Я совсем в окно высунулся, чтоб всё видеть. И вдруг смотрю - бабушка сидит у самого нашего окошка. Там, где тот дядя, что меня ругал.

Я закричал:

– Бабушка! Бабушка! Смотри, плот какой! Там пожар!

А бабушка встала, посмотрела на плот и говорит:

– А там земли накидали, на плоту. Дрова на земле горят, и пожара не будет. А в котле люди кашу варят.

А потом бабушка пришла к нам в каюту и говорит:

– Пойдём посмотрим, как пароходик плот тянет.

Я побежал на веранду и стал смотреть через загородку и увидел пароходик. Пароходик за верёвки тащил плот, и пароходик тоже колёсами шлёпал, как наш. Только он маленький и чёрный, а наш белый.

Мы пошли с бабушкой по веранде, а бабушка говорит, что это не веранда, а палуба. Веранды только на даче бывают. И что есть ещё палуба выше нашей. И мы сейчас туда пойдём.

Мы прошли в самый перёд, и там шла лесенка наверх. На наш домик, где наша каюта, на крышу. А крыша наверху вовсе не крыша, а ровная, как пол. И тоже кругом загородка, чтобы не упасть. И стоят скамеечки, а по этому полу идёт будто маленький домик, длинный-длинный. И на нём стоит настоящая крыша горбом. И она стеклянная.

Я хотел посмотреть, а стекло белое, и ничего не видно. Бабушка сказала, что внизу коридор и через это стекло свет идёт прямо вниз.

Мы с бабушкой пошли дальше и вдруг увидели одно стёклышко, не белое, а как в окне. Я стал в него смотреть близко-близко. И ничего не видал, потому что темно. А потом увидал.

Там, внизу, эта тётя ходила, в белом фартуке, которая меня хотела забрать.

Бабушка спросила:

– Ну, что ты там видишь?

А я сказал:

– Ничего.

Тётя, наверное, меня искала. А мы с бабушкой здесь.

Мы увидели с бабушкой, что там, дальше, на пароходе, будочка стоит. А в ней окошко большое. А в будочке два дяди стоят. Они вперёд глядят. А между ними колесо. И они это колесо крутят.

Бабушка сказала, что это матросы. И они пароход поворачивают этим колесом, куда ему надо идти.

И ещё дядя стоял около будочки. Весь в белом, и фуражка у него белая, а пуговки блестят.

Бабушка говорит:

– А вот это капитан!

Я сказал, что не хочу капитана и чтобы отсюда уходить.