Почувствовав, что допустил промах, Семин поспешил переключить разговор на другую тему. Однако скептическое выражение лица Рыбалко до конца доклада так и не изменилось.

Желая разрядить обстановку, я предложил:

— Не поехать ли полковнику Семину вместе с нами в 12-й танковый корпус? На месте и разберемся.

Романенко с этим предложением согласился.

Наутро назначен выезд. В отличие от нестерпимого зноя и духоты того дня, когда мы инспектировали 15-й танковый корпус, было довольно свежо. Солнце подымалось все выше, мягкие спокойные лучи скользили по кустарнику на обочинах дороги, по высокой траве, рассеивая легкую, прозрачную дымку.

1

С командиром 12-го танкового корпуса полковником Семеном Ильичем Богдановым мы были уже знакомы. Он, сын питерского рабочего, участник первой мировой и гражданской войн, до начала Отечественной командовал в Киеве танковой бригадой. В нашей 3-й танковой впервые занял высокую должность командира танкового корпуса. Семен Ильич был человеком сильной воли, обладал хорошей оперативно-тактической подготовкой, в нужный момент умел проявить настойчивость. Не случайно позже, в ходе войны, его выдвинули на должность командующего 2-й танковой армией, он стал дважды Героем Советского Союза, а после войны — маршалом бронетанковых войск.

Но в то время мы могли только оценивать его подход к боевой учебе вверенных ему войск. И надеялись, что к началу боев соединение сумеет хорошо подготовиться.

е 4—§8

зз

Прибыв в расположение корпуса, командующий рассеянно выслушал доклад полковника Богданова и приказал:

— Садитесь в мою машину и везите нас в одну из танковых бригад.

Ближайшей оказалась 30-я, где в это время разворачивался учебный, но мало чем отличавшийся от настоящего, бой. Танки с грохотом шли на окопы, оттуда строчили пулеметы, а вслед преодолевшим траншеи машинам летели гранаты. Пехоту, бежавшую за танками, «оборонявшиеся» бойцы отсекали огнем.

Прокофий Логвинович пытливо посмотрел на Рыбалко:

— Как считаешь, тут уже излечились от танкобоязни?

— Пора,— лаконично ответил Павел Семенович.

Он уже успел несколько раз побывать в этой бригаде и теперь с удовлетворением отмечал результаты работы с командным составом.

Побеседовав после «боя» с командирами и бойцами, командующий поздравил Рыбалко и Богданова:

— Ну что ж, ваш Кулик молодец!

Полковник В. Л. Кулик, командир 30-й танковой бригады, учился вместе с Павлом Семеновичем в академии, о чем знал Романенко. И когда Рыбалко докладывал, что едет в 30-ю, Романенко, бывало, не преминет подчеркнуть, что его заместитель слишком «опекает» командира бригады. Рыбалко только пожимал плечами: Василий Леонтьевич Кулик нуждался в помощи не больше, чем другие комбриги. Образцовый командир-танкист, умный, инициативный, обладавший уже в то время достаточным боевым опытом.

Когда уезжали из расположения 30-й бригады, командир корпуса спросил командующего:

— Куда теперь, товарищ генерал-лейтенант?

— А куда бы ты хотел, Семен Ильич?

Богданов понял подвох:

— Мне безразлично, поедем, куда прикажете.

— Тогда — к Воейкову! — решил Романенко.

Генерал-майор танковых войск Николай Иванович

Воейков командовал 97-й танковой бригадой. Образованный военный, опытный командир, хороший организатор боевой учебы личного состава, он отличался большой требовательностью к себе и подчиненным.

Бригада формировалась в Челябинске и прибыла к

нам полностью укомплектованной личным составом и боевой техникой. Экипажи танков закреплены за машинами; мотострелковые и другие подразделения обеспечены вооружением.

Мы застали в подразделениях напряженную боевую учебу. Изучалась материальная часть боевой техники, отрабатывалось взаимодействие танкистов с мотострелками, артиллеристами, саперами, проводились тактические занятия. Во всем чувствовались слаженность и порядок.

Прощаясь, командующий сказал генералу Воейкову:

— Так держать, Николай Иванович!

— Есть так держать! — обрадованный оценкой, весело ответил командир бригады,

В 12-м танковом корпусе мы пробыли несколько дней. Провели занятия с командным и политическим составом, обсудили неотложные задачи подготовки войск, указали, как исправить обнаруженные недостатки.

Провожая нас, полковник Богданов епросил командующего:

— Какова ваша оценка корпуса в целом?

Романенко с любопытством взглянул на него:

— Вы бы хотели услышать—отличная?

— О таком и не мечтаю!

— И правильно делаете! Нс если ликвидируете отмеченные недостатки, то...— Прокофий Логвинович обернулся к нам:— Положительная. А, товарищи?

Мы согласно кивнули...

Когда немного отъехали, Романенко неожиданно спросил:

— Как по-вашему, какой корпус лучше — 12-й или

15-й?

Вопрос вызвал дискуссию. Мы начали анализировать достоинства и недостатки, вспоминали и то, что обнаружили при недавней инспекции стрелковых дивизий, входивших в состав войск нашей армии. Но к единому мнению прийти так и не смогли. Наконец Рыбалко прервал наш спор, сказав: