Шрифт:
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ;
Вечером 20 сентября 1942 года Романенко слушал доклады своих помощников о прибытии эшелонов на станцию Калуга и сосредоточении войск в новом районе дислокации. Вошел адъютант командующего старший лейтенант Ашкабарин и доложил, что вызывает Москва.
Аппарат ВЧ был в землянке начальника штаба. Мы с Прокофием Логвиновичем поспешили туда. На проводе — генерал Я- М. Федоренко.
Начальник Главного автобронетанкового управления предложил подумать, какие части можно выделить на доукомплектование 5-й танковой армии, не нарушая боеспособности 3-й танковой. В заключение сказал:
— Двадцать первого сентября приезжайте с членом Военного совета в Москву и будьте готовы доложить Верховному Главнокомандующему ваши соображения о выделении частей и опытных командиров в 5-ю танковую армию. Разговор окончил. До свидания.
На Военном совете решили выделить из состава нашей армии 154-ю стрелковую дивизию, 105-ю тяжелую танковую бригаду и 8-й мотоциклетный полк.
...В Москву мы с Романенко приехали, как и было приказано, 21 сентября. В полдень прибыли в Главное автобронетанковое управление. Генерал Федоренко тотчас принял нас. Главной темой беседы, как и следовало ожидать, были действия 3-й танковой в ходе контрудара на левом крыле Западного фронта. Затем Яков Николаевич сообщил нам, на когда назначил прием Верховный Главнокомандующий.
К назначенному времени мы с Федоренко были в Кремле.
Недолгое ожидание в приемной, и вот мы с волнением входим в кабинет. Сталин глухо произнес «Здравствуйте» и, пожав руки, предложил садиться. Сам он, однако, не сел; продолжали стоять и мы.
Верховный неспешно ходил по кабинету и говорил о том, что в боях под Воронежем в июле месяце войска
5-й танковой армии понесли серьезные потери в технике и личном составе танковых экипажей и мотострелков, ввиду чего Государственный Комитет Обороны решил полностью доукомплектовать армию танками, артиллерией, опытными командирами и войсками, прошедшими суровую боевую школу и показавшими в боях героизм и отвагу.
Он остановился перед Романенко и спросил:
— Скажите, товарищ Романенко, какие части вы можете выделить из состава войск 3-й танковой армии, не нарушая ее боеспособности?
— Военный совет армии,— начал докладывать Романенко,— пришел к единому решению: выделить 154-ю
стрелковую дивизию под командованием генерала Фо-канова — дивизия до 80 процентов укомплектована хорошо обученным личным составом; 105-ю тяжелую танковую бригаду под командованием подполковника Бражникова; отдельный мотоциклетный полк под командованием подполковника Белика — полк укомплектован хорошо обученным кадровым составом на 95 процентов. В проведенной Козельской операции рядовой и командный состав выделяемых частей проявил мужество и отвагу.
Выслушав, Сталин одобрительно кивнул. Прошелся по кабинету и снова заговорил:
— Войска 3-й танковой армии в боях на левом крыле Западного фронта действовали хорошо. Они не только остановили группировку противника, наступавшую в направлении Козельск — Сухиничи, но и нанесли врагу тяжелый урон, заставив его перейти к обороне. Особенно отличилась в боях пехота. Государственный Комитет Обороны решил: 154-ю и 264-ю стрелковые дивизии, входящие в состав армии, преобразовать в гвардейские.
Затем Сталин обратил наше внимание на приказ по 3-й танковой армии от 6 сентября:
— Вы отмечаете в своем приказе ряд недочетов в действиях танкистов: недостаточную маневренность на поле боя, слабее использование огневой мощи танков в атаке, а также малую эффективность артиллерийского огня. Вы правильно вскрыли недостатки и потребовали от войск их устранения...
Мы ожидали, что разговор на эту тему будет продолжен. Но Сталин неожиданно задал Романенко вопрос:
— Какова живучесть танков — наших и немецких?
— Наши танки,— помедлив, ответил Романенко,— живут от одной до трех атак, а потом выходят из строя. А сколько в среднем ходит в атаку немецкий танк, доложить не могу.
— А вы товарищ Мельников?
Я тоже не знал этого.
— Может, начальник Главного автобронетанкового управления скажет? — обернулся Сталин к Федоренко.
— Такого учета у нас нет... я не располагаю точными данными,— смутился Яков Николаевич.
Сталин покачал головой и, осуждающе поглядывая на нас, сообщил:
— Танки противника ходят в атаку минимально по пять раз, максимально — до пятнадцати. Потом погибают. Об этом вы обязаны знать. Скажите, товарищ Романенко, почему наши танки живут меньше? Они что, уступают немецким по качеству?
— Никак нет, товарищ Сталин,— поспешил с ответом Романенко.— У нас хуже подготовлены механики-водители. Они получают практику вождения от пяти до десяти моточасов, после чего идут в бой. Этого совершенно недостаточно, чтобы уверенно водить танк.
— Что же вам мешает лучше обучать механиков-во-дителей и расходовать больше моточасов на их подготовку? — с недоумением спросил Сталин.