Около 10.30 пришел группенфюрер Раттенхубер из караульного помещения и вызвал несколько надежных людей, чтобы похоронить останки Гитлера и Евы Браун. Через 20 минут гауптшарфюрер Кольке вернулся и доложил, что приказ выполнен.

Примерно в это же время Геббельс продиктовал Гер-де Кристиан письмо, которое подписали он, Кребс и Бургдорф. Письмо с сообщением о смерти Гитлера предназначалось для русского верховного командования и содержало просьбу о перемирии. Генерал Кребс, который до войны был германским военным атташе в России, отправился с белым флагом на русские позиции и вернулся на следующий день, 1 мая в 9 часов утра. Перемирие было отклонено, сражение продолжалось.

Когда Гитлер умер, Геббельс стал готовиться к уничтожению своей семьи, которое должно было произойти на следующее утро.

Чтобы подготовить детей к уколу, который им должны были сделать прежде чем дать яд, госпожа Геббельс сказала им, что после смерти дяди Адольфа они вернутся в Шваненвердер, а так как поездка опасна, доктор Штум-пфэггер сделает им укол. Когда они проснутся, они уже будут опять в своем хорошем доме.

Может быть, младшие и поверили этой сказке, но Хельга, старшая, знала, что должно произойти, и высказала это. Во избежание трудностей ей сделали впрыскивание и дали яд первой, после старшей сестры наступила очередь и остальных.

1 мая, около 7.30 вечера Геббельс позвал своего адъютанта Гюнтера Швегермана в свою комнату и дал ему указание о сожжении трупов. После того, как Геб-белье застрелится, Швегерман должен еще выстрелить в него, чтобы он действительно был мертв, прежде чем тело будет сожжено.

Около 8.15 Геббельс поднялся из-за письменного стола, надел шляпу, пальто и перчатки и потом, взяв под руку жену, поднялся по лестнице в сад. Когда Швегерман приготовлял бензин, он услышал выстрел. В саду он нашел безжизненные тела Геббельса и его жены. Геббельс застрелился, его жена приняла яд.

Швегерман приказал одному из своих солдат выстрелить в Геббельса, так как не мог заставить себя сделать это.

Затем трупы были облиты бензином и подожжены. Прежде чем они сгорели дотла, Швегерман получил от коменданта имперской канцелярии генерала Монке приказ поджечь бомбоубежище. С помощью нескольких солдат он облил мебель бензином и бросил в помещение горящую спичку.

В один миг они очутились среди моря огня, так как пламя вызвало сильную тягу, из-за которой захлопнулись входные стальные двери. Швегерман бросился к выходу и с облегчением констатировал, что механические замки не защелкнулись. Надо было немедленно уходить из убежища.

ФАКТЫ В ПРОТИВОВЕС ПРЕДПОЛОЖЕНИЯМ

Гитлер мертв. Известно, кто был вместе с ним в бомбоубежище. Многие из них погибли. Одним удалось бежать, но потом они были захвачены союзниками. Другие сразу же попали в плен. Трупы Геббельса, его жены и шестерых детей были найдены русскими, которые установили их личность.

Слухи, будто Гитлер жив, лишены всяких оснований. Важнейшим свидетельством следует считать показания Артура Аксмана, слышавшего выстрел и видевшего трупы Адольфа Гитлера и Евы Браун. Аксмана допрашивали несколько раз. За 6 месяцев я беседовал с Аксманом раз десять. Ни разу в его показаниях о смерти Гитлера не было ни малейшего противоречия. Я убежден в том, что его сообщение правдиво и достоверно.

Затем у нас есть показание гитлеровского шофера Эриха Кемпки, сжигавшего трупы. В течение 4 месяцев я по различным случаям 4 или 5 раз допрашивал Кемпку, в том числе и на перекрестном допросе. Кемпка сказал: «Если кто-нибудь сидел рядом с вами в течение 14 лет, то вы не можете ошибиться при опознании его».

Адъютант Геббельса, Гюнтер Швегерман, сделал в письменном виде заявление о смерти Гитлера. Постовой Герман Карнау, видевший в саду на земле труп Гитлера, сказал мне: «Пусть мне не жить на свете, если кто-нибудь может показать мне Гитлера живым или мертвым».

Из тех, кто близко соприкасался с Гитлером в последний месяц его жизни, я видел всех оставшихся в живых. Я беседовал с ними в залах суда, тюрьмах, лагерях для интернирования и в их квартирах, и они рассказывали мне о последних днях Гитлера и его смерти с таким множеством подробностей, что было бы нелепым говорить о тайне вокруг смерти Гитлера.

Кроме устных показаний, в нашем распоряжении имеются документы и дневники, освещающие этот период времени. Дневник Линге, лакея Гитлера, представляет собой чрезвычайно ценную основу для восстановления событий тех дней. То же самое следует сказать о дневнике генерала Коллера. Никто не может утверждать, что о последних днях Гитлера нет достаточного материала.

Некоторые, в том числе писатель Эмиль Людвиг, считают возможным, что у Гитлера был двойник, который умер и труп которого был сожжен.

Нет ни малейших доказательств тому, что у Гитлера когда-либо существовал двойник. Такое предположение означало бы, что двойник Гитлера должен был ознакомиться с обитателями убежища, затем его убили, а труп вынесли в сад — и ни у кого не возникло при этом никаких подозрений.

Кроме того, это означало бы, что Гитлер в одиночку выбрался из убежища, пробрался через позиции русских и теперь — через три года — живет где-то, где его никто не может опознать.