Переход в Кронштадт позволил выявить ряд нарушений основных правил кораблестроения, допущенных во время постройки парохода. Например, дымовую трубу парохода расположили неудачно, а паровые котлы смонтировали так близко от деревянной палубы, что последняя начала тлеть, и возникла угроза пожара. Это было тем более опасно, что на борту парохода находилось большое количество снаряженных подводных мин.

Не удалось разыскать документов, сообщающих о ходе испытаний второго парохода Шильдера, а также о дальнейшей судьбе этого судна. Однако пароход представляет интерес как первая попытка изобретателя обеспечить своим заведомо тихоходным подводным лодкам эффективные боевые действия.

Из сохранившихся описаний пароходов, спроектированных и построенных К. А. Шильдером, можно сделать вывод, что их создатель уже тогда пытался осуществить идею, которая лишь спустя почти тридцать лет была воплощена в жизнь: «Он хотел сделать пароход непроницаемым для артиллерийских снарядов, скрыть от выстрелов механизм, служащий для движения судна и, по возможности, уменьшить размеры наводной части его, чтоб судно представляло возможно малую цель для неприятельских артиллеристов» [352]. Так свидетельствует историк К. А. Шильдера, автор труда о его жизни и творчестве — М. Мазюкевич. Подобные идеи нашли свое отражение при постройке кораблей совершенно новых классов — прежде всего мониторов, появившихся лишь в шестидесятых годах прошлого столетия.

Опыты и испытания подводных лодок и пароходов

с целью их усовершенствования, а также изыскания новых решений идеи активного использования подводных мин против вражеских кораблей проводились К. А. Шиль-дером в течение нескольких лет. В эти годы он значительную часть времени находился в Кронштадте. Пылкий характер, полное презрение к опасностям и отсутствие заботы лично о себе нередко заставляли Карла Андреевича для пользы дела рисковать собственной жизнью во время испытаний созданных им кораблей. По настоянию друзей он сконструировал для себя костюм из водонепроницаемой ткани, напоминающий водолазную рубашку. В этом костюме с резиновым баллоном, наполненным сжатым воздухом, за плечами и в башмаках со свинцовыми подошвами Ш иль дер всегда был готов броситься на помощь участникам испытаний в случае необходимости; не раз спасал он людей от гибели.

Между тем, Военное ведомство постоянно торопило изобретателя и требовало от него скорейшего окончания работ. Все с большим трудом добивался К. А. Шильдер выделения необходимых новых ассигнований на продолжение важных экспериментов. В придворном окружении Николая I Шильдера нередко за глаза величали «чудаком-генералом», не понимая значения всей его бескорыстной деятельности, проникнутой лишь заботой об усилении мощи отечественного оружия. К. А. Шильдер об этом знал, но не хотел опускать руки. По его мнению в такой обстановке единственный выход — поддержка авторитетных специалистов, с мнением которых было бы вынуждено считаться самое высокое начальство.

В октябре 1839 года Карл Андреевич обратился к военному министру с ходатайством о назначении «Временного комитета о подводных опытах» в составе «.. .заведующего ракетным заведением генерал-лейтенанта Козена, Корпуса горных инженеров генерал-лейтенанта Саблукова, генерал-майора Витовтова, контр-адмирала Казина, Корпуса горных инженеров полковника Соболевского, профессора Якоби и поручика Патрика, как изъявивших готовность свою к содействию вообще в предполагаемых генерал-адъютантом Шильдером занятиях, о коих им будет представлена подробная программа с примерным исчислением суммы на необходимые расходы...»

Просьба генерала Шильдера была удовлетворена, с небольшой поправкой: в состав данного Комитета должен быть введен представитель от Морского ведомства по назначению начальника Главного Морского Штаба. В соответствии с этим решением в состав Комитета вошел контр-адмирал Чистяков.

Вскоре «Комитет о подводных опытах» приступил к работе и 25 января 1840 года представил на утрержде-210 ние программу испытаний с приложением пояснительной

записки, в которой отмечалось, что Комитет «.. .рассматривал представленные генерал-адъютантом Шильдером записки, планы и чертежи по предмету предлагаемых им способов для усиления обороны портов. Сущность их заключается в употреблении различного рода снарядов: подводных мин и ракет, посредством плотов в виде плавучих батарей, подводных лодок и пароходов. Самое же употребление всего того предлагается как собственно для обороны, так и для наступательных действий или атаки».

К осени 1841 года после испытания подводной лодки на Кронштадтском рейде, проведенного в условиях плохой погоды, Комитет пришел к выводу, что вследствие недостатков, которые изобретателю не удалось устранить, опыты не дали нужных результатов. В особом мнении, приложенном к протоколу Комитета, К. А. Шильдер возражал против такого заключения и утверждал, что он «убежден в пользе подводного плавания», а потому просит передать лодку ему для дальнейшего продолжения опытов и работ уже за собственный счет. На это ходатайство неутомимого энтузиаста-новатора последовало «милостивое высочайшее соизволение» Николая I.

С тех пор и вплоть до 1845 года Карл Андреевич Шильдер продолжал свои опыты теперь уже с собственной подводной лодкой, постоянно находившейся у пирса возле дачи генерала на Петровском острове. Испытания лодки требовали больших расходов, а Шильдер, несмотря на свое высокое служебное положение и большой чин, не имел достаточных для этого средств. Вот почему ему пришлось вскоре прекратить занятия своим любимым делом, которому отдал более десяти лучших лет своей жизни.

Основную идею инженер-генерала К. А. Шильдера — создание небольших подводных лодок, пригодных для береговой обороны,— не забыли в России. Шильдер утверждал, что в том случае, когда отечественный флот окажется по кощи слабее, чем неприятельский, и вся защита нашего побережья будет сконцентрирована в приморских крепостях, наличие при них подводных лодок затруднит действие кораблей противника. Он доказывал, что включение в систему обороны подводных лодок помешало бы неприятелю организовать блокаду или артиллерийский обстрел со стороны моря любого укрепленного порта.