Однако установлено, что до 1944 г. ни один начальник управления ОКВ не был уволен, что до 20 июля 1944 г., т.е. до покушения на Гитлера и перехода юрисдикции к Гиммлеру, ни один офицер ОКВ не был передан в руки гестапо. <...>

Я напоминаю о том, что Кейтель, показывая здесь о так называемых идеологических приказах, изданных в связи с подготовкой войны и войной против России, говорил: «Я знал их содержание, я передавал их дальше, несмотря на мое отрицательное отношение к ним, хотя я знал о тяжелых последствиях, которые могли вызвать эти приказы...».

С течением времени возникло мнение, которое распространилось во всей армии, что фельдмаршал Кейтель является «подцакивателем», орудием Гитлера, что он предает интересы армии. То, что он изо дня в день вел постоянную борьбу с Гитлером по самым различным вопросам и с теми силами, которые оказывали на него со всех сторон влияние, генералы не видели, да они и не интересовались этим...

Подсудимый Кейтель за 37 лет военной службы, включая [Первую] мировую войну, пришел к убеждению, что принцип повиновения является самой прочной опорой, на которой зиждется армия и тем самым — безопасность страны. <...> То, что Гитлер оказывал сильное влияние на этого человека, честно восхищался им и окончательно подчинил его себе, является фактом, который признал сам Кейтель.

Это нужно принять во внимание, чтобы понять, как могло произойти, что Кейтель составлял и рассылал приказы Гитлера, которые были несовместимы со взглядами германского офицера, как, например, приказы, предъявленные советским обвинением (документы СССР-50, ПС-447 и др.). <...>

Подсудимый Кейтель открыто заявил во время допроса, что он сознавал преступный характер приказов, но думал, что он не может уклониться от выполнения приказов верховного главнокомандующего вооруженными силами и главы государства, который имел право последнего слова при рассмотрении всех возражений...

Последняя и во многих случаях обоснованная надежда Кейтеля состояла в том, что командующие и подчиненные им командиры войсковых частей на практике, в пределах своего усмотрения и ответственности, вообще не будут применять суровых, даже бесчеловечных приказов или будут выполнять умеренно.

Кейтель при занимаемом им положении стоял перед дилеммой: либо неповиновение, выражающееся в отказе передавать приказы, или выполнение указаний о передаче приказов. <...>

Необходимо рассмотреть вопрос: освобождают ли эти факты подсудимого Кейтеля от уголовной ответственности.

Кейтель не оспаривает то, что несет тяжелую моральную ответственность. Он признал, что тот, кто в этой ужасной драме играл хотя бы небольшую роль, не может чувствовать себя свободным от моральной ответственности за действия, в которые был втянут. <...>

Подсудимый Кейтель признал, что приказы Гитлера нарушали нормы международного права. Устав [МВТ] установил, что солдат не может для своего оправдания ссылаться на приказ своего начальника или правительства...

Правовая проблема заговора в том разрезе, в котором ее ставило обвинение, рассмотрена моими коллегами доктором Штамером и доктором Хорном648.

Мне кажется, что сам характер заговора несовместим с задачами солдата и должностью Кейтеля в качестве начальника ОКВ.

Военное командование на Востоке мало соприкасалось с ОКВ, в том числе со штабом оперативного руководства. Когда я говорю здесь ОКВ, я имею в ввду управление ОКВ, ибо всем известно, что Гитлер как верховный главнокомандующий вооруженными силами занимался всеми вопросами руководства войной, идеологической войной и вмешивался во всё. Гитлер поддерживал постоянный контакт с главнокомандующим сухопутными силами и его штабом, пока в декабре 1941 г. он не взял на себя обязанность непосредственного командования сухопутными силами.

Объединение в одном лице должности верховного главнокомандующего вооруженными силами (ОКВ) и главнокомандующего сухопутными силами явилось, по-видимому, источником многих ошибок, приведших к обвинению в совершении тяжких преступлений со стороны ОКВ как управления или штаба и в аналогичном обвинении Кейтеля как начальника штаба.

Все, что Кейтель откровенно признал здесь, давая показания по комплексу вопросов, связанных с войной с Россией, возлагает на него уже достаточно большую ответственность, и он чувствует это. Понятно, что защита не только стремится, но и считает своим долгом четко установить в общем составе преступления по совершению ужасающих зверств и неимоверных бесчеловечных злодеяний границы ответственности Кейтеля. <...>

В официальных отчетах, в которых выдвигаются обвинения против ОКВ, нет конкретных данных о том, что штаб ОКВ и Кейтель являются ответственными за организацию и осуществление злодеяний. Я не говорю здесь о фактической стороне этих документов; я указываю только на то, что Кейтель, находясь на своем посту, не имел ни полномочий, ни возможности отдавать приказы, которые привели к совершению преступлений... <...>

Господин председатель! Перед тем как начать рассмотрение вопроса о заложниках, я хочу теперь с разрешения Суда остановиться на тяжелых обвинениях, связанных с приказом «Мрак и туман». <...>