С 1.1.1942 г. должность «начальник отдела ОКВ по делам военнопленных» была введена вновь. С 1942 г. до начала 1944 г. ее занимал генерал-майор Гкнс фон Гравениц, а затем до конца войны — генерал-майор Адольф Всстхоф. После ряда конфликтов между Кейтелем, с одной стороны, и Гкммлсром и Борманом — с другой (насчет якобы слишком мягкого обращения с военнопленными), по приказу начальника ОКВ в 1943 г. была введена должность «генеральный инспектор по делам восшюплснных»; он подчинялся непосредственно Кейтелю. Его компетенция распространялась на все стационарные лагеря для военноплсшгых и на офицерские лагеря сухопутных войск, военно-морского флота и люфтваффе как в тылу, так и в оккупированных вермахтом областях.

С 20 июля 1944 г. все вопросы по делам воешюпленных были переданы назначенному командующему армией резерва — рейхсфюреру СС и начальнику германской полиции, имперскому министру вну-трешшх дел Гкммлеру. В задачи генерального инспектора генерала пехоты Рёттига входило недопущение побегов военнопленных, наказание провинившихся охраштков лагерей, ведение процессов в военных трибуналах. Начальник ОКВ мог осуществлять косвенное право надзора только через этого «генерального инспектора».

462 Нем. аббревиатура от: das Reichssicherheitshauptamt (RSHA) — Главное управление имперской безопасности, которое возглавлял обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер.

463 О генерал-лейтенанте Георге Томасе см. «Бумаги Нельте» (рукопись Кейтеля от 28.4.1946 г.). Томас, первоначально начальник управления воешюй экономики, обладая выдающимися способностями и профессиональными знаниями, занимал особое положение. По словам Кейтеля, Томас, ревностный почитатель генерала Бека, был необычай-

462

Об образовании этого штаба в составе ОКВ Гитлер еще 22.12.1943 г. издал специальный приказ «Национал-социалистическое руководство в вермахте». Начальником данного штаба был назначен, как уже указывалось, начальник управления общих дел генерал Рейнике. Первый приказ в указанном направлении Кейтель снабдил примечательной формулировкой: принимая на себя непосредственно обязанности главнокомандующего сухопутными войсками, фюрер «высказал мысль», что к решающим «судьбоносным вопросам» принадлежит безоговорочное совпадение основных взглядов государственного руководства со взглядами офицерского корпуса, особенно в области мировоззрения. Приказ подписан 1.6.1942 г. См.: (Waldemar Besson. Zur Geschichte dcs nailonalsozialistischen Fiihrungsoffiziers. (Dokumentation in: Vicrtclsjahreshefte fur Zeitgeschichtc, 1/1961, S. 76 ff.)

463

Ситуация в дашюм отношении становится еще яснее, если воспользоваться свидетельством одного из адъютантов Кейтеля. В феврале или марте 1945 г. генерал Рейнике жаловался начальнику ОКВ на недостаток «веры» в победу Германии. Это, мол, идет от самого Кейтеля, поскольку тот не имеет в своем окружении ни одного офицера по национал-социалистическому воспитанию. Тогда Кейтель вызывает дежурного адъютанта и довольно резко спрашивает: «Есть у нас офицер по национал-социалистическому руководству или же такового у нас нет?» Адъютант же отвечает примерно так: «Нет, господин генерал-фельдмаршал, такового у нас не водится! Он нам вовсе и не нужен. Мы считаем им самого фюрера!»

464

Типичный пример труднообъяснимого дробления сфер компетенции различных инстанций, что объективно крайне мешало обвинителям на Нюрнбергском процессе установить, кто же из подсудимых в действительности нес отвстствешюсть за ту или иную сферу деятельности. Начальником вооружений в ОКВ и командующим армией резерва с 1.9.1939 г. до 21.7.1944 г. был генерал-полковник Фридрих (Фриц) Фромм.

465

Он занял этот пост после 20 июля 1944 г., когда прежний начальник связи вермахта генерал Эрих Фельгибель был казнен в связи с провалом заговора.

466

Взятые в квадратные скобки слова в оригинале рукописи Кейтеля зачеркнуты.

467

Об этом характерном отношении Пгглера к Кейтелю см.: Excerpts from Testimony of Wilhelm Keitel. Keitels Analys of Hitlers Charakter and Traits. — Nazi Conspirasy and Agression. Suppl. B. Washington, 1948. P. 1284 ff. Фельдмаршал говорит здесь о преобладающем недоверии Гитлера к нему. Пгглер неоднократно давал ему понять, что должен проявлять недоверие буквально к каждому: «Я просто-таки обязан быть недоверчивым». Ему, мол, надо полагаться на свой «нюх» или на какое-то шестое чувство. Он обязан не доверять ни одному выслушиваемому докладу, ни одному донесению с фронтов, ни одному сообщению о положении в самой Германии. Он обязан быть подозрительным решительно ко всем... Кейтель разъясняет допрашивавшему его представителю американского обвинения на Нюрнбергском процессе Томасу Дж. Додду: прежде чем какое-либо дело становилось ясным и урегулированным, Гитлер всегда недвусмысленно выражал свое недоверие. Додд спрашивает: был ли Гитлер пессимистом? Кейтель отвечает: напротив, фюрер был оптимистом, но всегда говорил ему о необходимости проявлять недоверие, ибо питал глубокую ненависть к приукрашиванию и к лакированным сообщениям; Кейтель всегда боялся любых попыток докладывать ему именно то, что Гитлер хотел бы услышать. Кейтель добавляет: у Пгглера существовало такое чувство, будто в лице своего военного окружения он имеет дело со старым буржуазным миром; вокруг него — нс революционеры, а самые консервативные элементы, каких когда-либо рождала Германия. <...>

468

См. также допрос на Нюрнбергском процессе, где Кейтель цитирует Пгглера: он знает, что Рундштедт — старый пруссак королевской традиции и отнюдь нс человек партии, но перед лицом истории хочет констатировать: данное обстоятельство никогда не помешало бы ему назначить этого выдающегося генерала главнокомандующим сухопутными войсками. Разумеется, он не назначит какого-нибудь гауляйтсра командиром корпуса, но нс хочет и того, чтобы генерал стал гауляйтером.

469

Речь идет о замене генерал-полковника Гальдера (снят 24.9.1942 г.) генералом пехоты Куртом Цейтцлсром, которого Кейтель оценивает весьма критически.

470

Здесь Кейтель (но сути своей, аполитичный офицер с традиционно мистическими взглядами) затрагивает вопрос, принципиальный характер которого (в том, что касается структуры плебисцитарного фюрсрского государства) ему явно не ясен. Вопрос этот таков: мог ли закономерно следующий принципу аккумуляции власти народный трибун, который объединил в своих руках руководство партией, рейхом, администрацией, экономикой и вооружешшми силами, вообще вновь делегировать кому-либо свои, зачастую с трудом добытые, полномочия без ущерба для своей собствсшюй миссии? По нашему (В.Г.) мнению, он, если угодно, сам поставил себя перед выбором: жизнь или смерть, победа или поражение!