Шрифт:
Кумар Джайн: С первого раза он произвел на меня впечатление человека славного и честного. Я жалел его, видя, в каком состоянии он приходит. Я знал, что у него нет и двадцати пяти пайс. Всю дорогу он шел пешком, перед этим даже не позавтракав. В издательство он приходил с утра, и когда я спрашивал его: «Свамиджи, вы что-нибудь ели сегодня?» — он обычно отвечал: «Нет, нет, господин Джайн, я пришел просто посмотреть пробный оттиск». «Хорошо, — говорил я, — я принесу вам завтрак». Я просил принести еду, а после завтрака он садился и работал.
Как правило, он сам вычитывал корректуру. Печатал я, а он почти все это время стоял рядом, ожидая, пока я закончу работу. Он приходил около семи утра и не уходил до тех пор, пока не просмотрит все оттиски. Это повторялось каждый раз: он приходил, не позавтракав, я его угощал, и затем несколько часов мы сидели друг напротив друга за столом. Говорил он исключительно на религиозные темы. Но пока мы сидели, особенно когда ждали пробного оттиска, мы успевали обсудить много всего. Я видел, что он довольно много знает, поскольку весьма начитан. Он был для меня скорее другом, нежели просто заказчиком. Он был очень прост и честен в своих привычках. В то время его основной миссией было продолжать печатать «Бэк ту Годхед». Его финансовое положение было очень и очень неважным. Иногда возникали затруднения — у него не получалось раздобыть бумагу. Много раз я спрашивал его, стоит ли продолжать, если все это сопряжено с такими трудностями? А он отвечал: «Нет, это моя миссия, и я всегда буду продолжать ее, насколько это в моих силах». Я пытался по мере возможности помогать ему. Но он был настоящий бедняк.
Я только печатал, а бумагу закупал он сам. И порой возникали задержки. Хотя ничего, кроме печати, от меня не требовалось, иногда я предлагал: «Вы так стараетесь! Давайте я сам принесу вам бумагу». Но чаще он добывал бумагу сам — мы занимались только печатью. Бумагу он обычно привозил на рикше.
Нам было довольно легко общаться, но иногда получалось так, что оплата счетов затягивалась, и я просил его по возможности что-то с этим сделать. Обычно он отвечал: «Не волнуйтесь. Можете не сомневаться — ваши деньги скоро будут». Я никогда не спрашивал об источниках его дохода, понимая, что это его личное дело. Ему становилось очень неловко, когда он не мог вовремя расплатиться, и я старался никогда не ставить его в такое неудобное положение. Его очень беспокоило, как он сможет печатать свой журнал, если у него не будет денег. А печатать его он хотел во что бы то ни стало.
Он хотел проповедовать учение «Гиты», мечтая о чем-то вроде движения. Он был твердо убежден, что это единственный путь, на котором люди смогут обрести мир и покой.
Забрав из типографии готовые экземпляры, Абхай обычно ходил по городу, пытаясь их продать. Он заходил в чайную, занимал место у стойки и, когда кто-то садился рядом, просил его купить экземпляр «Бэк ту Годхед». Еще он посещал дома и конторы тех, кто уже когда-то давал ему пожертвования или договаривался с ним о встрече. Нередко он завязывал новые знакомства — иногда по рекомендации, а иногда просто без приглашения приходя туда, где рассчитывал найти потенциального читателя. Разнося журнал постоянным спонсорам, он обсуждал с ними содержание предыдущих выпусков, а иногда получал от них заказы осветить в своих статьях отдельные темы: «Наш глубокоуважаемый друг, Шри Бишан Прасад Махешвари, один из ученых адвокатов Верховного суда, попросил нас написать что-нибудь о кармической деятельности, особо рассмотрев при этом тему порока и его власти над людьми». Зачастую те, кто давал пожертвования, соглашались на встречу с Абхаем не столько из интереса или хорошего к нему расположения, сколько из чувства долга: традиция «индийского благочестия» требовала от них встретиться с садху, взять то, что он предлагает, и не думать о нем плохо. (Журнал при этом читать было не обязательно.) Однажды, когда он приблизился к богатому дому, на веранду второго этажа вышел хозяин и закричал: «Убирайтесь прочь! Мы вас не звали!»
В ответ на сопротивление (вежливое и не очень), которое он встречал, распространяя «Бэк ту Годхед», в выпуске от 16 марта 1956 года Абхай опубликовал целую статью, озаглавленную: «НЕТ ВРЕМЕНИ — хроническая болезнь обычного человека».
Когда мы обращаемся к какому-нибудь джентльмену, предлагая ему стать читателем «Бэк ту Годхед», нам часто приходится слышать в ответ: «НЕТ ВРЕМЕНИ».
Люди говорят, что слишком заняты, зарабатывая деньги для поддержания души в теле. Но если у них спросить, что они имеют в виду, говоря «душа», сказать им будет нечего.
Доктор Мегхнатх Саха, великий ученый, торопился на собрание Комиссии по планированию. К сожалению, по дороге туда он скончался прямо в своем автомобиле, так и не сумев уговорить смерть немного подождать на том основании, что сейчас у него нет времени.
Доктор Ансари, председатель Конгресса, умирая в поезде, по пути домой, сказал, что и сам он медик, и почти все члены его семьи тоже медики, но смерть оказалась так жестока, что умирает он без всякой медицинской помощи.
Поэтому в «Бхагавате» смерть описывается как... неутомимая. Смерть ожидает всех, хотя каждый надеется, что не умрет. Но и после смерти есть жизнь. Занятому человеку стоит попытаться узнать об этом, а также о том, куда он отправится дальше. Нынешняя жизнь — лишь маленький фрагмент долгого, но все-таки временного пребывания в этом мире. Разумному человеку не пристало уделять все свое внимание лишь одному этому ничтожному фрагменту. Никто не спорит с тем, что тело нуждается в поддержании, но каждому необходимо узнать из «Бхагавад-гиты», что тело — всего лишь внешнее одеяние. А истинное «я» — тот, кто надевает его на себя, — душа. Если заботиться только об одежде, не уделяя внимания той личности, что ее носит, не будет ли это полнейшей глупостью и пустой потерей времени?
Абхай не был похож на обычного уличного торговца газетами. Он не выкрикивал во весь голос название своего журнала и не отдавал его для продажи в киоски. Он подходил и спокойно обращался к людям, которые сидели и пили чай, или навещал знакомых в их конторах и других местах работы. Взяв из стопки журналов, которую он нес под мышкой, один экземпляр, он предлагал людям то, что на первый взгляд казалось обычной бульварной газеткой с жирными черными заголовками на первой странице. Но что за странные это были заголовки! «Низшие из людей», «Философские проблемы в общественном сознании», «Человеческие страдания», «Национализм в чистом сознании». Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять: это — не обычная газета. Абхай, как правило, говорил несколько слов, пытаясь так или иначе убедить человека взять экземпляр, прежде чем тот успеет сказать, что у него «нет времени».
Действуя от имени духовного учителя и великих вайшнавов прошлого, он играл роль уличного продавца газет — вежливое обращение, улыбка на лице. Да, это был необычный журнал, но людям он казался интересным, да и стоил всего-то шесть пайс. Так Абхай раздавал милость Господа Чайтаньи и распространял истины Вед в доступной и понятной людям форме.
Несмотря на отчаянную нищету, которую он терпел, и неотложность его послания, статьи его никогда не были резкими или фанатичными. Он писал, надеясь найти читателя, который будет готов слушать о настоящей философии и захочет принять истину (особенно если она логично изложена и основана на авторитетных ведических текстах). Хотя опыт подсказывал, что люди Дели легкомысленны, сбиты с толку и совсем не интересуются самоосоз-нанием, он знал, что почти каждый из них хотя бы раз в жизни задумывался над важнейшими философскими проблемами: а есть ли Бог? А личность ли Он? Почему люди страдают?.. И Абхай взывал к их высшим чувствам.
Весной 1956 года Индию посетил госсекретарь Соединенных Штатов Даллес, а днем позднее — лорд Маунтбэттен, бывший генерал-губернатор Индии, которого встречала в аэропорту многотысячная толпа. Затем наступил священный некогда праздник Холи, во время которого шутники брызгают в прохожих красками. Премьер-министр Неру, объезжая делийские трущобы, был потрясен невыносимыми условиями жизни людей. Он заявил о намерении Индии развивать ядерную энергетику, подчеркнув, что она будет использована в мирных целях. Обстановка в стране накалялась. На границе Индии и Пакистана начались столкновения. Делийские железнодорожники устроили забастовку. Абхай тем временем продолжал проповедовать.