***

Песня: Cathleen – Taste me

Я не могла уснуть и в изнеможении металась по комнате, спасаясь лишь выдумыванием неосуществимых планов. В висках стучало, и я не сразу сообразила, что у меня гость, который сообщал о своём присутствии лишь тихим постукиванием в оконное стекло. Когда же я всё-таки поняла, что не схожу с ума и стук реален, я подошла к окну и увидела сквозь прозрачное стекло любимые черты лица. Я без промедления открыла створки и без предисловий впилась в губы Оуэну, даже не позволив ему залезть в комнату. Он, наверное, чувствовал то отчаяние, что переполняло меня и выплёскивалось за грани моего сознания, потому что когда я оторвалась от его губ, он забрался в комнату и крепко обнял меня.

– Что будет с нами, Оуэн?! – моё сердце разрывалось на части, и, как я ни старалась сдержаться, прозрачные слезинки предательски стали скатываться по моему лицу. – Завтра меня забирают в Нью-Йорк, а ты возвращаешься в Лос-Анджелес… Я… Мы…

– Успокойся, ангелочек, всё будет хорошо, я обещаю тебе, - ничто не дрогнуло в его уверенном голосе.

Оуэн осторожно взял моё лицо в свои руки, смахивая пальцами мои слёзы, он сказал, глядя мне прямо в глаза:

– Мы справимся, слышишь, потому что я люблю тебя таинственная незнакомка с именем на букву «С», и никакие километры нам не помеха.

И я поверила, как верила сотни раз до этого и после. Моя душа больше не металась, запертая в теле. Она успокоилась, убаюканная его приглушённым бархатным голосом.

– Я тоже тебя люблю! – забыв о том, что весь дом погружён в сон, громко сказала я.

А потом я не знаю, что на меня нашло, скорее всего, душа, опустошённая страданием, стремилась к новым ощущениям. Наши губы снова сомкнулись в глубоком поцелуе, и я стала нащупывать пуговицы его рубашки. Сначала он начал мне помогать, видимо, подхваченный тем же течением, но потом, словно очнувшись, резко прервал наш поцелуй и заглянул мне в глаза. В этой прозрачной голубизне я читала вопрос. Я смотрела открыто и смело, не отводя взгляда. Он больше не медлил ни секунды. Моё лёгкое платье оказалось на полу. Через несколько секунд к нему присоединилась его рубашка. Я молилась богам, что бы утро никогда не настало.

***

Песня: Jensen Ackles – Angeles

Боги, конечно же, меня тогда не услышали, и рассвет забрезжил над восточным побережьем. Я проснулась в одиночестве, а прошлая ночь напоминала о себе лишь послевкусием на губах.

Мы разъехались в разные города, в разные штаты, но чем дальше моя машина отъезжала от Хэмптона, тем сильнее я чувствовала свою связь с ним, словно канат, который натягивался, но не грозил лопнуть.

Несколько долгих месяцев нас спасали мобильные телефоны и достижения современного интернета. Когда я оглядываюсь на то время, то просто не могу представить, что смогла бы вынести такое ещё раз. Любовь на расстоянии превращается в орудие пытки, когда ты видишь любимого на экране компьютера, слышишь его голос, но не можешь дотронуться. Это убивает тебя изнутри день за днём. Но, однажды, мои мучения закончились прямо в канун Рождества: он пришёл ко мне домой и заверил, что больше никуда не уедет от меня. Его семья переехала в Нью-Йорк, а моему счастью не было предела. Школьные будни, наполненные лишь войнами старшеклассниц за своё место под солнцем, перестали быть серыми. Я думала, что на земле нет человека счастливее меня и никогда не было. Я надеялась, что так будет вечно… И моя надежда умерла…

***

Я стояла посреди школьного коридора, прислонившись спиной к холодному шкафчику. Мило накручивая свой золотистый локон на пальчик, я улыбалась своему собеседнику. Он был новеньким. Перешёл в Сент Джуд из другой школы, и я просто старалась помочь ему освоиться в нашем гадюшнике, поэтому из вежливости стала интересоваться о его прежней школе. Я и не ожидала, что он настолько хороший рассказчик, умеющий рассмешить девушку. Мой хохот эхом разносился по полупустым коридорам школы.

Песня: Skilet – Awake And Alive

Внезапно я почувствовала позади себя волну ненависти, которая практически сбила меня с ног. Я не успела оглянуться, как раздался звук ломающейся сухой ветки, и мой собеседник упал на пол. На плитку закапали красные капельки. Я в оцепенении повернула голову и увидела разъярённого Оуэна, кулаки которого непроизвольно то сжимались, то разжимались. Меня охватило жгучее пламя слепой ярости.

– Что ты делаешь?! За что ты его ударил?! – мой голос звенел в наэлектризованном до предела воздухе.

– Меня задолбало, что вокруг тебя, любимая, постоянно вьются какие-то придурки, так и норовящие залезть тебе под юбку, а ты и не видишь этого! Лишь мило им улыбаешься, строя глазки! – орал на меня Оуэн.

Дыхание перехватило.

– Не смей на меня кричать! Я не твоя собственность! И никому я глазки не строила, просто пыталась быть вежливой с человеком! А ты из-за своей слепой ревности ничего не видишь! С каких это пор ты не веришь мне?! Моим словам?! Я сказала, что люблю тебя! Этого не достаточно?! – я не могла остановиться, и мне было больно.

Оуэн со злостью ударил в один из железных шкафчиков. Створка жалостливо всхлипнула и прогнулась в том месте, куда попал его кулак.

– А я не могу больше верить тебе, любимая! Твои бесконечные тусовки по ночам, когда я не имею ни малейшего понятия, где ты и с кем, просто убивают меня!

– То есть это я виновата в твоей ревности, да?! Но мне больно не меньше твоего! Ты не доверяешь мне, тогда о каких отношениях может идти речь! Весь мир, в котором мы жили, - фальшивка?! – мои руки дрожали, а голос срывался на каждом слове. – Ты обвиняешь меня, думая, что я не знаю, о карточном клубе, где ты пропадаешь?! Я тебе ни слова не сказала, потому что верила тебе, каждому твоему слову! А теперь что?! Давай, расскажи мне правду! Сколько ты проиграл?! Кого ты там «любил»?! – я осеклась: последняя фраза сорвалась с губ, не спрашивая моего разрешения.